Чем дольше продолжается «специальная военная операция», ─ а это уже почти полгода ─ тем глубже Россия погружается в пучину затяжной, морочной войны. В каждой войне решающую роль, помимо умения и мотивации участников, играет оружие. А посему настоящий очерк посвящается именно ему. Хотя, «Omnis comparatio claudicat» (лат. ─ «Всякое сравнение хромает»), но невольно приходит на ум Ад, созданный воображением великого Данте...

То вблизи парадиза,
то опять сквозь инферно
шёл блуждающий призрак
курсом намертво верным...

Не так давно написал я небольшую статью[1], которая вышла сначала по-русски в «Чайке», а затем по-английски в популярном американском журнале «American Thinker» («Американский Мыслитель»). Статья эта была моей скромной попыткой донести до американского читателя хоть крупицу правды о России и её народе. Я полагаю, что американский налогоплательщик должен хорошо понимать, что его деньги, потраченные на военную помощь Украине, идут на благое дело, в том числе, как это ни странно звучит сегодня, во благо самой России, хотя благо это видится мне в весьма отдалённом будущем...

Мне хочется назвать автора чудесной повести «Первым делом самолеты» Афанасия Мамедова другом, хотя мы с ним пока не знакомы. И основания для этого у меня весомые. Не только по причине того, что служили в одной армии (пусть в разное время и в разных частях). Но главное – попали в примерно одинаковые ситуации, вспоминать о которых жутковато даже спустя многие годы. И, если автор с тех пор не ведет дневник, то я после армии разлюбил писать письма...

Была эйфория. Радость от того, что мы победили Дракона. Взбунтовавшиеся москвичи 1991 года, ау! Как сладка была победа. Три августовских дня с 19 по 21. Нет, не напрасно погибли трое героев, помешавших танковой колонне пройти к восставшим, - Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов. Не напрасно мой муж с сотнями других мужей и сыновей, вооружившись противогазом, ушел из дома в промозглую ночь "на защиту Белого Дома" (читай: Свободы). Нет, не Ельцина тогда спасали - спасали Свободу. Не ту, которая дарована правителем, а ту, что отвоевана у нечистивой неправедной власти...

8 июля 2022 года. Париж. Залы аукционного дома Кристис недалеко от Елисейских полей. Среди главных работ — картины моего деда, Амшея Нюренберга (1887–1979), и кубистские натюрморты бабушки, Полины Мамичевой (1894–1978). Меня обрадовало, что в качестве титульной картины всей экспозиции и каталога выбрано полотно Нюренберга «Алые паруса» (1910), название которого перенял позже для своей повести Александр Грин (повесть «Алые паруса» была написана им в 1916–1922 гг.)...

Оголтелый читатель Герасим
Пишет: "Все это форменный бред.
Мы тебя, попадись, отфигасим,
Нанесем унизительный вред..."

6 декабря 2006 года в Кацрине - маленьком ухоженном городке на севере Израиля, была убита тринадцатилетняя девочка Таир Рада. Ее нашли мертвой в школьном туалете. На теле были множественные следы насилия и ножевые ранения. По подозрению в убийстве был задержан Роман Задоров – ему тогда было 29 лет. В то время русскоязычное население Израиля не делало акцент на том, что Роман - гражданин Украины...

А как быть с русской культурой? Телевидение Торонто выпустило видео на украинском языке, обличающее русскую классическую литературу, которая по своей сути «злая и безумная». Она не может воспитывать в людях гуманизм. Начали они с хулы М. Лермонтову, смакуя его юнкерское стихотворение «Уланша». Стихи действительно грубые, порнографические, которые отображают реальную разнузданную жизнь юнкеров того времени. Зачем, однако, торжественно и с ликованием цитировать одни и те же наиболее непристойные отрывки по многу раз?...

А об арктическом рейсе в четыре месяца можно услышать такое, что самому не верится, что был в этом рейсе. Потому буду «нести отсебятину» о типичном арктическом рейсе с усреднённым числом событий и комментариев. Никакие сотни рассказов и показов не заменят одного маленького рейса на пару месяцев в Арктику...

Мои родители не погибли в Холокосте только потому, что вместе с заводом, на котором папа работал в Бердянске, эвакуировались в Киргизию. Там же, после войны, появилась на свет и я. Исполнилось мне совсем немного лет. Пребывая ещё в том возрасте, когда говорят: "Устами младенца глаголет истина", совсем ничего-ничего не зная, уже тогда чувствовала, во мне есть что-то такое, чего надо стесняться и скрывать. Возможно, память работала на генном уровне, передав страх поколений перед унижениями и погромами...

− Вы зачем белые тапки обули? − А чтобы у моих родственников меньше хлопот было. − А как же я? – инспектор, принимающий экзамен по автовождению, посмотрел на свои чёрные ботинки. − А вы не думаете о своём будущем. − Неужели всё так серьёзно?...

Я видел танго в разрушенной Буче,
в том страшном апреле – без света, без смеха,
когда вечера холодны и тягучи,
и рвутся снаряды, и слышно их эхо...

Что это? Горьких вишен
В этом году так много.
Что-то в моих деревьях
Сладость пошла на убыль...