Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
31 октября на субботней передаче АГОРА Михаила Швыдкого говорили о науке. Не о науке вообще, а об этических проблемах, возникающих перед учеными. Михаил Швыдкой в роли ведущего был как обычно прекрасно подготовлен и блестящ, среди приглашенных ученых трое довольно часто мелькают на экране и кажутся мне весьма компетентными, это молекулярный биолог Константин Северинов, биолог, работающий над проблемами старения, Максим Скулачев и биолог и журналист Илья Колмановский. Все трое молоды, креативны и высоко профессиональны...
Бунин, утверждавший (правильно!), что «Темные аллеи» - вершина его творчества, вслед за Пушкиным, считал «сладостное внимание женщин» почти единственной целью мужских усилий. Женщины в его рассказах – бесконечно разные, простые и сложные, молодые и старые, и все окружены авторским вниманием, я бы даже сказала ореолом, он не забыл ни одной из них – а я уверена, все «списаны с натуры», он, запечатлев, прославил их в веках...
Вдумайтесь: самосожжение... Это до чего нужно довести человека, женщину... Ирина Славина – мученица, она подожгла себя, не выдержав издевательств античеловечного государства. Медея - убийца, расправилась с собственными детьми, на свой – изуверский - лад отомстив за свое попранное достоинство. В обоих случаях в центре «чудовищного акта» оказались женщины. Случайно ли это?...
Очень люблю этого поэта и решила написать о нем несколько слов. Выпадает он из обоймы. Совсем не писатель-фронтовик, при том, что воевал, и даже был в разведбатальоне. «Из поздней пушкинской плеяды» уже теплее. И все равно не то, ибо эта фраза в моем сознании обозначает эпигонов, длинную их череду - всех чем-то похожих на Пушкина, усредненных. Нет, другой. Но в пушкинский мир действительно проник как никто. «Пестель, поэт и Анна» - чудо. Такое удивительное попадание во время, в образ, в ту минуту, когда в окраинном боярском Кишиневе встретились Пушкин и «русский Брут» Пестель...
Вообще-то временами это самый настоящий триллер. Сюжет соответствующий. Некто Фердинанд, молодой служащий банка, похищает девушку по имени Миранда и держит ее у себя под замком как пленницу. Фердинанд, вышедший из низов, выиграв в лотерею довольно большую сумму, сумел купить дом в безлюдной, хотя и близкой к Лондону местности. Здесь, в оборудованном для жилья подземелье, он помещает Миранду. Он давно уже следит за девушкой, детьми они жили в одном городке, он знает, что она дочь врача, что учится в художественном училище, что у нее есть парень, с которым, однако, отношения не складываются...
Асмик играет поначалу юную прекрасную девушку, в белом платье (только приглядевшись, мы замечаем на нем сзади красное кровавое пятно), которой не нравится, как на нее смотрит Ирод, она убегает с его пира. Царевна приказывает стражникам показать ей Иоаканаана, чей громкий голос, обличающий грешников, доносится из темницы. И вот он появляется перед ней и перед нами. Более страшного персонажа трудно было придумать. Метафора «любовь зла...» доведена здесь до предела. Саломея полюбила не молодого красавца, а страшное чудовищное существо, изрыгающее проклятия...
С близкого расстояния, часами глядя на шимпанзе в бинокль, Джейн подглядела несколько фактов, которые стали научной сенсацией. Она увидела, например, как Дэвид питается термитами, извлекая их тонкой соломинкой из термитника. Использование орудий. Увидела также, что они приспосабливают окружающие предметы для своих нужд. В общем, когда приехала с отчетом в Лондон, газеты взорвались статьями о красавице, поселившейся в джунглях с тем, чтобы жить одной жизнью с шимпанзе...
Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
Известна дореволюционная фотография, на которой запечатлена благодушная группа отдыхающих. Но поистине чужая душа - потемки. Снимок, сделан в тех, по выражению Анны Ахматовой, "неживописных" краях, о которых ею сочинено одно из лучших стихотворений в русской лирике:"Ты знаешь, я томлюсь в неволе,/ О смерти Господа моля...". Конечно, даже если бы и не знать, кто такая Ахматова, взгляд не может не устремиться прежде всего на нее - на самое значительное лицо на снимке. Но рядом с Ахматовой девочка-подросток, и это юная Лиза Пиленко. Таким образом, на одной фотографии в раннюю пору запечатлены две великие русские женщины ХХ века. Как я думаю, две самые великие.
Чай, возникающий и в живописи ("Чаепитие в Мытищах", кустодиевские купчихи, черемонно выкушивающие чай из кузнецовской чашки), упоминается в русской поэзии и восемнадцатого и девятнадцатого столетий, и, понятно, нового и новейшего времени. Особенно примечательна состоящая из стихотворных новелл книга"Самовар" Бориса Садовского, заметного поэта Серебряного века. Далее в мозгу вертятся строки Блока:" За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину. Хлебнувшая чаю душа!" И мандельштамовское "Чай с солью пили чернецы..." И винокуровское: "Когда в гостях за чашкой чая, Терзая ложечкой лимон..."
300 лет Карло ГОЦЦИ (1720- 1806), великому итальянскому сказочнику-драматургу... Как в русском Серебряном веке его творчество оказалось кстати! Тут у нас и замечательный журнал "Любовь к трем апельсинам", издававшийся доктором Дапертутто (т.е. Мейерхольдом) - в другую эпоху всё это отозвалось в ахматовской "Поэме без героя". Тут,понятно, и "Турандот" Вахтангова. И музыка Прокофьева (а там, у них, Пуччини). И, если вдуматься, великая, по-своему, и для своего (и нынешнего!) времени актуальная сказочная драматургия Евгения Шварца не возникла бы, не будь блистательного венецианского образца...
Я считаю. что счастье в жизни (или скорей полноценная его замена, и - прав Жуковский, заметивший, что мире есть много прекрасных вещей и кроме счастья) - в обладании марксовским двухтомником Афанасия Афанасьевича. И я, редкостный счастливец, обладаю этой радостью ("Радость - Страданье - одно!" Блок) в полуторном размере. Один том - из уцелевших книг погибшей отцовской библиотеки, а двухтомник - мое позднее сладостное приобрения. Обладаю я и разными изданиями советского времени, но консистенция неизбывной радости-страданья в них несколько понижена усилиями цензуры-редактуры.
Сёмина учётная запись на Фейсбуке была заблокирована, а по электронной почте он получил письмо, помеченное красной биркой особой важности. Оно гласило: Мистер Розен, Мы, Чрезвычайная Комиссия и Глобальный Комитет Блюдения свободы слова (сокращённо ЧК и КГБ), состоящая из самых прогрессивных прогрессистов, установила, что ваше сообщение брызжет ненавистью. Хотя ЧК и КГБ всегда выступает за свободный обмен мнениями и валютой, но не до такой же степени, чтобы идти в разрез с генеральной линией нашего вождя, товарища Цукерберга...
Подписка на рассылку
Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.