Авторский Блог: Ирина Чайковская

Преображение героини происходит во всем – в поведении, в одежде. Платок до глаз, скрывающий красивые рыжие волосы, темное платье до ступней, молчаливость, озабоченность... на смену всему этому в момент, когда героиня осознает себя свободной и сжигает все до последнего лоскута оставшееся от покойногог мужа, - приходит невесть откуда взявшееся белое платье и длинная белая фата. В таком виде героиня мчится на дрезине по узкокалейке в сопровождении коровы. Безмерна радость, свидетелем которой становится теплое домашнее существо, а еще небо...

Леонид Абрамович Шульман – музыкант, дирижер, друг журнала ЧАЙКА. Мы встретились с ним и его женой Ниной перед Новогодними праздниками. Потому и темы у нас были праздничные. Говорили, например, о фильме «Золушка» Надежды Кошеверовой и Александра Шапиро, 1947-го года выпуска, в котором снимались замечательные актеры – Янина Жеймо и Алексей Консовский, Эраст Гарин, Фаина Раневская, Василий Меркурьев... Далеко не все смотревшие фильм знают, что автор музыки к нему композитор Антонио Спадавекья. Леонид Шульман знал композитора, работал над его монооперой «Письмо незнакомки». Это лишь один из сюжетов тридцатиминутной беседы с музыкантом.

Слово «maestro» по-итальянски значит «учитель». Захар Брон, отметивший 17 декабря свое семидесятилетие, более сорока лет передает свое искусство детям. Он, начинавший свою педагогическую карьеру в Новосибирске, в тамошней консерватории имени Глинки, и воспитавший там таких гигантов, как Вадим Репин, Максим Венгеров, ныне нарасхват. В 1989 году вместе со своими новосибирскими учениками маэстро переехал в Германию. Девять лет назад, после очередного мастер-класса в Швейцарии, Захар Нухимович получил возможность основать в Интерлакене - красивейшем швейцарском горном курорте между двумя озерами – музыкальную школу для одаренных детей...

Далеко не вся интеллигенция – диссиденты. Часть интеллигенции живет, не обращая внимания на то, что делается в стране, - занимается своим делом, растит детей. К сожалению, рано или поздно эти люди получают неожиданный удар под дых – власть напоминает о себе: не забывай, где ты живешь. Но многие из тех, кого называют «соль земли», тяготеют к протесту. И даже если, как Андрей Тарковский, Александр Аскольдов, Кирилл Серебренников, прямо против власти не выступают, всем своим поведением, своим творчеством, свободным и бесстрашным, становятся для нее мишенью, жупелом, сильным раздражителем...

А в день рожденья приезжали гости. Взрослые. Это были наши общие гости, но немного мамины. Мама кончала с этими веселыми людьми аспирантуру. Они называли ее Саркой и Чаечкой. Они привозили нам беспрерывное веселье с момента приезда до момента отъезда. Разве можно забыть такой день рожденья, когда ты без остановки смеешься, радуешься, рот до ушей? Они вспоминали всякие случаи. Упоминали незнакомые фамилии: - А помнишь, Ермольева? - А однажды Зильбер... Молодая была компания, ученые- микробиологи, вступающие в жизнь...

Деятели театра еще не все посажены, и кое-кто из непосаженных отваживается поднять голос в пользу сидящих коллег. А время Эрдмана, то бишь 1928 год, как я уже сказала, время полного молчания. Время зачистки всякого другого мнения. Подать голос отваживаются только Сумасшедшие, Самоубийцы. Семен Подсекальников просит права даже не на голос – на шепот...

Эту тему подсказала мне набирающая обороты передача, проходящая по субботам на канале КУЛЬТУРА и носящая название АГОРА. Идет она в прямом эфире и ее виртуозно ведет Михаил Швыдкой. Спор велся на тему «Революция и искусство» и, естественно, был вызван близящимся столетним юбилеем Великой октябрьской. В эти дни на тему революции говорят многие, аспект «искусства», обсуждаемый на АГОРЕ, конечно, не мог увести дискутирующих от высказываний на главную тему...

Мне показалось, что я отыскала отгадку замысла режиссера. Она действительно «за пределами картины», но картина на нее наводит всем своим зрительным рядом, своим пронзающим душу лиризмом. Вглядитесь в эти деревья, мимо которых из школы, с ранцем за плечами, возвращается Алеша. Вдохните этот предзимний воздух, которым напоена лента...

Инженер-электрик, кандидат технических наук, Юлий Зыслин всегда тянулся к искусству. Можно сказать, ощущал свою близость к нему и к его творцам в самом прямом смысле. Вот он пишет о себе: «Родился на Тверской 14, в 50 метрах от памятника Пушкину, в 300 метрах от места рождения Марины Цветаевой и в 600 метрах от места рождения Бориса Пастернака". Не эта ли реально ощутимая связь дала впоследствии толчок к тому, что технарь сделался гуманитарием, стал создателем Вашингтонского музея поэзии и музыки, два главных персонажа которого – Пушкин и Цветаева, если рассматривать в диахроническом срезе, были его «московскими соседями»?