Мемуарные зарисовки Г.Разумова помогают восстановить в памяти целостный образ знаменитостей, большинство которых хорошо известны по их выступлениям на телевидении, радио, в кино, театре, в концертных залах, по романам, стихам, статьям, широко востребованным читающей публикой. Но что еще интереснее и ценнее, дают возможность добавить этим персонажам новые черты и отличительные особенности, ранее по разным причинам скрытые...
Описанные в них люди были во многом очень разными, но все они проявляли яркие способности, прекрасные человеческие и нравственные качества, творческий подход и беззаветную преданность своему делу, высокий профессионализм, смелость, самоотверженность. Поэтому они оставили такой значительный след в нашей жизни. Книга рассчитана на широкий круг читателей
Расхожая истина, что один в поле не воин, терпит сокрушительное поражение, когда сталкиваешься с людьми, подобными Ирине Чайковской. Издательница одного из ведущих русскоязычных литературно-художественных и публицистических журналов в США – «Чайка» (интернет-версия обновляется каждый день, а лучшие тексты два раза в год издаются в печатном альманахе), но эта огромная работа вовсе не мешает Чайковской постоянно писать и публиковать собственные статьи, интервью, обзоры, книги....
У книги непростое название «Писатель на дорогах Исхода» с подзаголовком «Откуда и куда?» Понятно, что она об эмиграции и эмигрантах, все ее русскоязычные герои - писатели, поэты, издатели - живут в Америке, Германии, Израиле. Но есть еще один оттенок в слове Исход. Обычно он употребляется по отношению к евреям, к их выходу из Земли Египетской и скитаниям по пустыне в поисках Земли Обетованной. «Исход» - одна из начальных глав Библии, ее стержень и основа. И, как кажется, именно такой смысл имеет заголовок многоголосой книги Евсея Цейтлина. Она - об исходе его соплеменников-евреев из Страны Советов, об их судьбах - человеческих и творческих, и о том, что ждало их на новой, обретенной ими земле.
Книга Евсея Цейтлина «Писатель на дорогах исхода: откуда и куда?» недавно вышла в свет в петербургском издательстве «Алетейя». Я думаю, что нет надобности представлять читателям автора книги – известного писателя, литературного критика и литературоведа, редактора русско-еврейского журнала «Шалом», который уже много десятилетий издается в Чикаго...
Виртуальное знакомство с Леонидом Либкиндом у меня произошло в Фэйсбуке. Как, наверное, и у многих его друзей-поклонников – а их на его странице тысячи. Сразу зацепили его короткие фразы в одну строчку. Царя нет в голове - и свиты тоже. Дар речи - горе, если без ума он. Вблизи не смотрится прекрасное далеко. Исправленному верить – косметолог...
На аборте не настаивал, но беременность мою окрасил нелепыми обвинениями, запретом говорить о ребёнке, что-либо обсуждать, подготавливать квартиру к появлению малыша. Заводить детей никак не входило в его жизненную программу, по крайне мере, на ближайшее десятилетие, и он не желал даже думать о предстоящем отцовстве. А мне так хотелось вместе с мужем готовиться стать родителями, делать необходимые покупки, оборудовать детскую, выбирать имя нашему первенцу. Но совместной подготовки не получилось...
Евгений Сливкин хорошо известен читателям ЧАЙКИ. Этот поэт, чье родство с Петербургом так легко уловить, ныне живет в Вирджинии. В последнее время он опубликовал в нашем журнале несколько обративших на себя внимание стихотворений. Поздравляем Евгения с выходом новой книги и приглашаем наших читателей на ее онлайн-презентацию, в воскресенье, 13 сентября. в 13:00 по Восточному времени: https://virginiatech.zoom.us/j/2472269744 (Meeting ID # 247 226 97 44)
Один на один с жизнью («Ковчег», Минск, 2020). Коротко - значит не сказать ничего. Книги сегодня не читают. Эпоха человека читающего прошла. Книжный магазин стал сетевым и торгует упокованными в целлулоид полуфабрикатами. Уговаривать человека читать - дело пустое. Все равно он поступит от противного. Так вот, и я так поступлю..
Доминирующим предметом нашей переписки было обсуждение литературных произведений, которыми мы обменивались. Сергей Николаевич щедро дарил мне свои книги, я пытался не отставать, но производительность писателя Сергея Есина была более высокой, чем моя. Получая от него объемистые тома, я отвечал куда более скромными презентами, «пристегивая» их к своим электронным письмам...
В издательстве НЛО вышел мемориальный том, посвященный творчеству писателя, поэта, эссеиста, историка Владимира Шарова. Книга «Владимир Шаров: По ту сторону истории» собрана международной командой – профессором Колумбийского университета Марком Липовецким и профессором университета Лозанны Анастасией де Ля Фортель. Разнообразен и состав авторов...
Тут же единогласно решили рекомендовать комсомольскому собранию института исключить меня из комсомола. Я вышел в коридор, где меня догнал декан и опять предложил подписать, и я опять отказался. Никакого собрания не собирали, так как одно дело - несколько продажных комсомольских вожаков и членов партии, а другое дело - собрание из трехсот молодых людей, да и меня они контролировать не могли - мало ли куда занесёт...
Елена Литинская настолько вжилась в мир Люси, что отговорка выглядит, мягко говоря/грубо выражаясь, – отмазкой. Без комментариев: Мадам Бовари – это я! Конечно, не по фактуре, но в реконструкции внутреннего мира. В этом смысле использование готовых паттернов и их суммирование годится только для собирательного образа пазла идеальной героини – способ, обанкротившийся почти два века назад: губы Никанора Ивановича, нос Ивана Кузьмича, развязности Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича...
«Писатель на дорогах Исхода. Откуда и куда?» – название книги эссеиста, литературоведа и прозаика Евсея Цейтлина. А маршрут его литературных путешествий проясняют слова, которые не раз повторит автор: «Мы все еще идем по символической пустыне». В дороге читатель откроет для себя «землю неизвестную»: будни, проблемы, лица сегодняшней литературной эмиграции. Обычно, говоря о писателях зарубежья, вспоминают несколько известных имен. Внимание Евсея Цейтлина привлекают прежде всего те, кто «остался в тени».
Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
Чай, возникающий и в живописи ("Чаепитие в Мытищах", кустодиевские купчихи, черемонно выкушивающие чай из кузнецовской чашки), упоминается в русской поэзии и восемнадцатого и девятнадцатого столетий, и, понятно, нового и новейшего времени. Особенно примечательна состоящая из стихотворных новелл книга"Самовар" Бориса Садовского, заметного поэта Серебряного века. Далее в мозгу вертятся строки Блока:" За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину. Хлебнувшая чаю душа!" И мандельштамовское "Чай с солью пили чернецы..." И винокуровское: "Когда в гостях за чашкой чая, Терзая ложечкой лимон..."
300 лет Карло ГОЦЦИ (1720- 1806), великому итальянскому сказочнику-драматургу... Как в русском Серебряном веке его творчество оказалось кстати! Тут у нас и замечательный журнал "Любовь к трем апельсинам", издававшийся доктором Дапертутто (т.е. Мейерхольдом) - в другую эпоху всё это отозвалось в ахматовской "Поэме без героя". Тут,понятно, и "Турандот" Вахтангова. И музыка Прокофьева (а там, у них, Пуччини). И, если вдуматься, великая, по-своему, и для своего (и нынешнего!) времени актуальная сказочная драматургия Евгения Шварца не возникла бы, не будь блистательного венецианского образца...
Я считаю. что счастье в жизни (или скорей полноценная его замена, и - прав Жуковский, заметивший, что мире есть много прекрасных вещей и кроме счастья) - в обладании марксовским двухтомником Афанасия Афанасьевича. И я, редкостный счастливец, обладаю этой радостью ("Радость - Страданье - одно!" Блок) в полуторном размере. Один том - из уцелевших книг погибшей отцовской библиотеки, а двухтомник - мое позднее сладостное приобрения. Обладаю я и разными изданиями советского времени, но консистенция неизбывной радости-страданья в них несколько понижена усилиями цензуры-редактуры.
День рождения Георгия Валентиновича ПЛЕХАНОВА (1856 - 1918). Классика ортодоксального марксизма, революционера и общественного деятеля, литератора. Одновременно интернационалиста и патриота России (во время русско-японской войны событием Конгресса Второго Интернационала стало рукопожатие П. и японского социалиста Сен Катаямы, но в годы мировой войны неприязнь к кайзеровскому милитаризму, к германскому империализму привела П. к оборончеству). Победившая в революции фракция устранила единомышленников П, но лично к нему большевики относились с величайшим пиететом.
В семь лет нашу дочку Катю приняли во французскую спецшколу. На два года младшая сестра Нина скандалила, чтобы водили и ее, и ходить в детский сад без Кати решительно отказалась. После нескольких попыток забросить ее туда насильно, от Нины не менее решительно отказались уже воспитатели. Она угрюмо сидела дома, и у нас появилась шальная мысль определить ее в Катину школу в шесть с половиной лет.
Подписка на рассылку
Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.