Книжное обозрение

В страшном 1937-м году начальник разведуправления РККА Урицкий неоднократно звал Зорге в Москву то от имени самого Хозяина, то с помощью агента Айно Куусинен, приехавшей в Токио с заданием от Урицкого выманить Зорге в Москву. На что, кстати, Айно Куусинен ответила, что, если даже Зорге самого Сталина не послушался, то с какой стати он будет слушать ее увещевания? До Зорге доходили сведения о том, что Сталин, руководствуясь параноидальными подозрениями, разрушал профессиональную агентурную сеть. Он в Москву так и не вернулся. Естественно, на Зорге и его группу пало подозрение в нелояльности и впоследствии Сталин игнорировал неоднократные предупреждения Зорге о нападении Гитлера на СССР...

Образные, лиричные, афористичные, остроумные, ироничные… И, конечно, талантливые. * Всё это – о стихотворениях известного поэта Валентина Нервина, чья книга «Раз и навсегда» дает прекрасную возможность читателям ознакомиться с новинками его поэзии...

Доминирующим предметом нашей переписки было обсуждение литературных произведений, которыми мы обменивались. Сергей Николаевич щедро дарил мне свои книги, я пытался не отставать, но производительность писателя Сергея Есина была более высокой, чем моя. Получая от него объемистые тома, я отвечал куда более скромными презентами, «пристегивая» их к своим электронным письмам...

Тут же единогласно решили рекомендовать комсомольскому собранию института исключить меня из комсомола. Я вышел в коридор, где меня догнал декан и опять предложил подписать, и я опять отказался. Никакого собрания не собирали, так как одно дело - несколько продажных комсомольских вожаков и членов партии, а другое дело - собрание из трехсот молодых людей, да и меня они контролировать не могли - мало ли куда занесёт...

Елена Литинская настолько вжилась в мир Люси, что отговорка выглядит, мягко говоря/грубо выражаясь, – отмазкой. Без комментариев: Мадам Бовари – это я! Конечно, не по фактуре, но в реконструкции внутреннего мира. В этом смысле использование готовых паттернов и их суммирование годится только для собирательного образа пазла идеальной героини – способ, обанкротившийся почти два века назад: губы Никанора Ивановича, нос Ивана Кузьмича, развязности Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича...

Слезкин представляет еврейство монолитным сообществом, спаянным внутренней солидарностью. Но если воспользоваться его литературным приемом и обратиться к повести Шолом-Алейхема, то еврейство в ней выглядит иначе. Оно расслоено на высшие и низшие классы, как бы «старомодно» это ни звучало. На что сам Тевье бедняк из бедняков, а цену себе знает:..