Книжное обозрение

То, что за прошедшие сто лет были убиты или заморены голодом тысячи и миллионы людей, в их числе многие видные поэты и писатели, как Осип Мандельштам или Исаак Бабель, гениальные ученые, как Николай Вавилов, общественные деятели и отважные журналисты, как Галина Старовойтова и Анна Политковская, что насильно высылались и выдавливались из страны целые пароходы философов, писателей, ученых, общественных деятелей, - все это воспринимается как, может быть, и досадные, но неизбежные «издержки производства»: «Лес рубят – щепки летят», как учил генералиссимус Сталин, снова ставший «великим полководцем» и «эффективным менеджером».

Это семейная сага, почти роман-река (по терминологии Ромена Роллана), история становления, развития личностей, представляющих разные поколения одной еврейской семьи. Плюс многочисленные другие герои различных национальностей. Маленькая часть социума, отображающая бушующее вокруг море эпохи, глобальные события 20 века, вовлекающие персонажей в свой хоровод...

Среди действующих лиц – не только великие библейские персонажи, известные (и не очень) ученые, литературные герои, звери и птицы, рыбы и бабочки, травы и злаки, камни и минералы, Руки и Ноги, сотрудники спецслужб (как без них!) и знатоки Каббалы, украинские националисты и пророки… Сам город Киев вместе с площадями, и Андреевским спуском, университетом и Крещатиком (Майдан, правда, не упоминается), а также таинственным приседающим домом, обитатели которого хотели добра своему городу, пытались найти ответы на вечные вопросы, но обрели лишь беды и новые вопросы, всё это – тоже герои книги...

Актриса, радио- и телеведущая Сима Березанская, вдова известного драматурга, критика, педагога, классика советской документалистики, Леонида Гуревича, по просьбе журнала, прислала несколько материалов из недавно вышедшей в Москве книги «Он и был кино» - о Леониде Абрамовиче Гуревиче. Предлагаем читателю отрывок из интервью Леонида Гуревича с кинорежиссером Георгием Данелия и очерк о режиссере Ларисе Шепитько...

Книга не столько рождалась, сколько выросла из крошечного семечка. Когда в 1972 году родился мой сын, оставшийся нашим единственным ребенком, я по совету своего знакомого, к тому времени отца двух почти взрослых детей, начал вести дневник, подробно рассказывая о том, что делает младенец, что делаем, опекая его, мы (мы — это, кроме нас с женой, родители жены и моя мать; мой отец погиб на ленинградском фронте в 1941 году)...

Большой чести в том, что ему присуждена Нобелевская премия, Мечников не видел. Он считал, что комитет состоит из не вполне компетентных людей. К тому же Илья Ильич добивался присуждения премии Коху, полагая, что никто другой из бактериологов не заслуживает ее в такой степени, но жюри упорно обходило «тайного советника». И все же телеграмма из Стокгольма обрадовала Мечникова. Во-первых, опять появились деньги на обезьян. Во-вторых, было приятно, что отмечены его работы по иммунитету; хотя широкой публике Мечников был больше известен как создатель каломелевой мази и лактобациллина, но он-то знал, каково его главное достижение!..