В Москве поезд стоит шесть часов. Я успела сходить к своим знакомым, и потом побродила по Москве и была в Щукинской галерее. Ты там был когда-нибудь? Я не помню, бывал ли ты в Москве. В живописи я профан, как и во многих других вещах (пожалуй, во всех, кроме машинки) и кроме Эрмитажа ничего хорошего на свете не видала, а современную французскую живопись даже в репродукциях не видела. Так что впечатление получила очень сильное, настолько, что я очень многое запомнила, пробыв в галерее всего около часа, что со мной редко случается. На обратном пути из Москвы я была Морозовской галерее - там мне ужасно Пикассо понравился - потому ли что я его во второй раз видела, но нет, по-моему, он просто гораздо лучше, чем у Щукина...

Я не знаю, ты жив или умер, —
На земле тебя можно искать
Или только в вечерней думе
По усопшем светло горевать...

Я долго ждал и, наконец-то, попал к хорошему невропатологу. Вид умный, вопросы глупые. Оказывается, их ему подсказывает компьютер, а он озвучивает. - Есть проблемы с желудком? Запор, понос? - Чаще запор. - Я вам выпишу...- пишет рецепт на бланке. Я заранее знаю, что принимать не буду. - Спите нормально? – глядя в экран, спрашивает меня...

Речь пойдет о моей пишущей машинке «Erika», к чьему имени я вписал между E и R букву V – получилось EVRIKA. Получилось то есть то, что мне было нужно и что, наверно, настроило и саму машинку на особый лад. В то счастливое для меня время я писал сказки и рассказы для детей, и «эврика!» требовалось на каждом шагу...