Мы проговорили больше часа. Но перевести с английского и литературно обработать, а затем опубликовать интервью не хватало времени из-за срочной, злободневной журналистской работы. Прошло два десятилетия. Запись нашего разговора ещё долго могла оставалась в моём архиве, если бы я не посмотрел кинофильм «Сопротивление» (“Resistance”), который вышел в Америке в начале 2020 года. В основу фильма легло реальное событие: история о том, как во время германской оккупации Франции Марсель Марсо помог спасти тысячи еврейских сирот от гибели в лагерях смерти...
Считала она медленно, вслух, специально давая шанс то ли молодому человеку, то ли трамваю, прекрасно понимая, что никакой трамвай ни откуда сейчас не появится. На цифре «восемь» где-то за углом протрезвонил трамвай и через несколько секунд выкатился из-за поворота, осветив улицу тёплым жёлто-оранжевым светом. Трамвай был какой-то старой модели, ей казалось, что их давно уже сняли с линии...
Лев Визен ушел на 87 году жизни, он умер в своей постели, в Виктории (Канада). За месяц до своего ухода он прислал в журнал повесть «Труба с подветренной стороны», продолжившую его очерки военной поры. Мне кажется, именно эти вещи, которые Лев начал писать в позднем возрасте и публиковать в нашей ЧАЙКЕ, обнаружили в нем большого писателя и стали его подлинным литературным наследием...
Дорогая Наташа, посылаю тебе свой «последний снимок». Со мной – Василий Гроссман. Слыхала ли ты о таком писателе? Он автор известного романа «Степан Кольчугин», к-ый, между прочим, недавно вышел также и в Детиздате. Я в пальто по случаю простуды – а так вообще в Ялте тепло. Послезавтра уезжаю[. Жалко, здесь было очень хорошо! Целую тебя, дорогая. Твой папа...
Подошла к лошади и увидела, что на ней нет ни седла, ни стремян, есть только уздечка и повод. На ее спине лежала старая засаленная телогрейка, которая, наверное, заменяла пастуху седло. Я протянула Бурке хлеб, та аккуратно взяла его с моей ладони влажными губами, с удовольствием сжевала, слизала оставшиеся на ладони крошки и благодарно ткнулась мордой мне в плечо...
Решил поделиться с версией эссе, которое было опубликовано в "Чайке" в июле прошлого года. Ее подготовил для ютюба Александр Эйдлин... Я уезжал из СССР в полной уверенности, что знаю свою страну, как облупленную. Провел я в ней немалый срок, 44 года. Пока, наконец, не понял, что надо уезжать. Валить, как говорят нынче в России. Решиться на такой шаг осенью 1973 года меня заставило ужесточение контроля над культурой...
Спортивный писатель Александр Кулешов весь мир, почитай, избороздил: крупный общественный деятель, полпред Страны Советов. Родился будущий Засрака (кто подзабыл – Заслуженный Работник Культуры), кавалер ордена Дружбы народов и ордена «Знак Почёта», в семье критика и литературоведа Петра Семёновича Когана (это его фамилию Маяковский по-хамски зарифмовал со словом «погань») и переводчицы, бывшей баронессы Надежды Александровны фон Нолле. Но посвящённые – знали!...
Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
Известна дореволюционная фотография, на которой запечатлена благодушная группа отдыхающих. Но поистине чужая душа - потемки. Снимок, сделан в тех, по выражению Анны Ахматовой, "неживописных" краях, о которых ею сочинено одно из лучших стихотворений в русской лирике:"Ты знаешь, я томлюсь в неволе,/ О смерти Господа моля...". Конечно, даже если бы и не знать, кто такая Ахматова, взгляд не может не устремиться прежде всего на нее - на самое значительное лицо на снимке. Но рядом с Ахматовой девочка-подросток, и это юная Лиза Пиленко. Таким образом, на одной фотографии в раннюю пору запечатлены две великие русские женщины ХХ века. Как я думаю, две самые великие.
Чай, возникающий и в живописи ("Чаепитие в Мытищах", кустодиевские купчихи, черемонно выкушивающие чай из кузнецовской чашки), упоминается в русской поэзии и восемнадцатого и девятнадцатого столетий, и, понятно, нового и новейшего времени. Особенно примечательна состоящая из стихотворных новелл книга"Самовар" Бориса Садовского, заметного поэта Серебряного века. Далее в мозгу вертятся строки Блока:" За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину. Хлебнувшая чаю душа!" И мандельштамовское "Чай с солью пили чернецы..." И винокуровское: "Когда в гостях за чашкой чая, Терзая ложечкой лимон..."
300 лет Карло ГОЦЦИ (1720- 1806), великому итальянскому сказочнику-драматургу... Как в русском Серебряном веке его творчество оказалось кстати! Тут у нас и замечательный журнал "Любовь к трем апельсинам", издававшийся доктором Дапертутто (т.е. Мейерхольдом) - в другую эпоху всё это отозвалось в ахматовской "Поэме без героя". Тут,понятно, и "Турандот" Вахтангова. И музыка Прокофьева (а там, у них, Пуччини). И, если вдуматься, великая, по-своему, и для своего (и нынешнего!) времени актуальная сказочная драматургия Евгения Шварца не возникла бы, не будь блистательного венецианского образца...
Я считаю. что счастье в жизни (или скорей полноценная его замена, и - прав Жуковский, заметивший, что мире есть много прекрасных вещей и кроме счастья) - в обладании марксовским двухтомником Афанасия Афанасьевича. И я, редкостный счастливец, обладаю этой радостью ("Радость - Страданье - одно!" Блок) в полуторном размере. Один том - из уцелевших книг погибшей отцовской библиотеки, а двухтомник - мое позднее сладостное приобрения. Обладаю я и разными изданиями советского времени, но консистенция неизбывной радости-страданья в них несколько понижена усилиями цензуры-редактуры.
Сёмина учётная запись на Фейсбуке была заблокирована, а по электронной почте он получил письмо, помеченное красной биркой особой важности. Оно гласило: Мистер Розен, Мы, Чрезвычайная Комиссия и Глобальный Комитет Блюдения свободы слова (сокращённо ЧК и КГБ), состоящая из самых прогрессивных прогрессистов, установила, что ваше сообщение брызжет ненавистью. Хотя ЧК и КГБ всегда выступает за свободный обмен мнениями и валютой, но не до такой же степени, чтобы идти в разрез с генеральной линией нашего вождя, товарища Цукерберга...
Подписка на рассылку
Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.
Комментарии