Что еще разнило нас? Я был неисправимый мечтатель, полный идеями, которые выплескивались из меня ежедневно, как ежедневно выпекают хлеб или доят коров. Соня была реалисткой и пыталась смотреть на мир, отбросив розовые очки, которыми я пользовался частенько. Мы были разными, но в нас обоих созревала любовь. Она созревала, как созревает абрикос в пропитанном зноем июне. Тяжелый, сочный плод уже был готов сорваться с ветки...

А вдруг Господь меня читает
И чувства нежные питает
К стишкам, которые пишу.

Весна на Кубани. Надеюсь, что на этот раз настоящая. Не какие-нибудь февральские окна, когда вдруг ни с того, ни с сего плюс двадцать. А на следующий день минус три. Почки на деревьях вот-вот лопнут, и тогда заметёт по улицам моего родного Краснодара метель. Но не из холодных снежинок, а из тёплых бледно-кремовых лепестков абрикоса и жердёлы...

Материалов о трагедии в Кемерове больше чем достаточно. Казалось бы, не бывает излишка информации на такую тему. Сколько ни говори, будет мало. Ведь речь идет о жизнях людей. Что может быть важнее? Но Россия доказала своей историей, что жизни людей и их судьбы для нее мало что значат. Знаменитое выражение кого-то там (авторство приписывают большому количеству государственных деятелей России): «Бабы еще нарожают» проходит кровавой нитью через всю ее историю...

Один из распространённых взглядов на судьбу состоит в том, что судьба - это некая таинственная сила, воздействующая на нас. Многие представляют судьбу как жизненный путь с неизбежными и случайными событиями, которые находятся в связи с некоторыми качествами человека. О том, какие качества имеются в виду и какой представляется мне их связь с судьбой, и пойдёт речь ниже...

В июне 2018 года в Вашингтоне пройдет очередной Международный Фестиваль Детских и Юношеских русскоязычных театров. В преддверии Фестиваля мы задали несколько «одинаковых» вопросов энтузиастам волонтерского движения Фестиваля Сергею Островскому, Марине Даллниг, Ларисе Моисеевой и Кириллу Ковкину...

И вот «Сюня» заходит в класс, просит закрыть дверь, садится на стол спиной к классу и начинает рассказывать. Вот вы страдаете, многие не могут сдержать слез, но знаете ли вы о том, как в 1937-1938, а потом в 1947-1949 годах людей арестовывали по доносу за малейшие, высказанные на людях сомнения в правильности политики партии?! Рассказывает, как его пытались арестовать в 1949. А затем читает стихи Мандельштама:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,

Область интересов издаваемого в Вашингтоне альманаха «Чайка» - «американского журнала на русском языке» - шире русской литературы и культуры (в каких бы странах та ни делалась): американские сюжеты здесь тоже обсуждаются. Но российское еврейство – часть русской истории, и к предметам внимания «Чайки» оно относится в полной мере, и в последнем выпуске альманаха таких материалов как раз много. Причём, пожалуй, у них есть и общая, сквозная тема. Даже две: евреи в русской истории как «чужие» и как «свои». Как отторгаемые и угрожаемые – и как те, без кого непредставимы русская мысль и русское слово. Нет, ещё и третья: пересечение границ между культурами...

-Ага, будущие Нобелевские лауреаты!- радостно воскликнул художник. - Физик Петр Капица и химфизик Николай Семенов. Капица тогда собирался в Кембридж в лабораторию к Резерфорду. И джентельменскую трубку к себе примеривал. А у Семенова в руках какой-то прямо алхимический прибор! Какое все же чутье было у нашего Кустодиева! Тогда, кажется, ничто не предвещало!

- Джордж Буш был директором всего 11 месяцев, - ответил Тернер. - И это было в год президентских выборов. Тогда как раз победил демократ Джимми Картер. Думаю, нельзя давать оценку работе, длившейся столь краткое время. А в год выборов вообще трудно что-либо делать, ибо сотрудники Управления могут думать, что завтра этого директора уже не будет, так как неизвестно, как обернутся выборы. В Управлении, как почти в любом бюрократическом аппарате, не любят изменений. Поэтому Джордж Буш не внёс никаких серьёзных перемен, но зато и серьёзных ошибок не совершил...