Редакция ЧАЙКИ представляет читателям новую рубрику «Исторические портреты». Ее будет вести наш автор из Израиля Эдуард Бормашенко. Всего пока им задумано 7 портретов, мы будем публиковать их два раза в месяц по четвергам.
Вот как сам автор характеризует свою задачу:
Люди, огранившие наше время и ограненные нашим временем, не были ангелами. Их мучили страсти, и отнюдь того не желая, эти яркие личности терзали себя, близких и человечество. Быть может, размышляя об этих персонажах, мы лучше поймем самих себя.
Среди персонажей, с которыми нам предстоит познакомиться, – Сергей Дегаев, Александр Гротендик, Дмитрий Хилков, Лев Ландау, Юрий Кнорозов, Лев Троцкий. А начать мы решили с «двойного портрета» Айседоры Дункан и Теодора Шанина.
***
В ХХ веке начинается и в ХХI продолжается заслуживающее внимание явление. Левые интеллектуалы покидают насиженные капиталистические гнезда и едут в загадочный СССР строить социализм. Этот ручеек открывает Айседора Дункан. Помните:
«Есенина куда понес аэроплан?
В Афины древние, к развалинам Дункан»
На ее счастье, Айседора ни слова не понимала по-русски. Я не эксперт в балете, но специалисты расходятся в оценке ее творчества, столь же полярно, сколь они расходятся в оценке танцевальных способностей Маты Хари. Спектр мнений колеблется от «обе вообще не умели танцевать», до «гениальных танцовщиц». Стоит почитать эстетический манифест Айседоры Дункан: «Я бежала из Европы от искусства, тесно связанного с коммерцией. Кокетливому, грациозному, но аффектированному жесту красивой женщины я предпочитаю движение существа горбатого, но одухотворённого внутренней идеей. Нет такой позы, такого движения или жеста, которые были бы прекрасны сами по себе. Всякое движение будет только тогда прекрасным, когда оно правдиво и искренне выражает чувства и мысли. Фраза «красота линий» сама по себе — абсурд. Линия только тогда красива, когда она направлена к прекрасной цели».
Прекрасная цель, разумеется, коммунизм. Аристотель с Платоном отдыхают, прекрасное самое себе – абсурд, и горбатое – прекрасно, когда оно коммунистическое. Разумеется, тупая бездарность, Луначарский* , всем безмерным, большевистским сердцем отзывается чаяниям Айседоры и открывает для нее в Москве балетную школу. Айседора плывет в Москву и пишет: «Пока пароход уходил на север, я оглядывалась с презрением и жалостью на все старые установления и обычаи буржуазной Европы, которые я покидала. Отныне я буду лишь товарищем среди товарищей, я выработаю обширный план работы для этого поколения человечества. Прощай неравенство, несправедливость и животная грубость старого мира, сделавшего мою школу несбыточной!». Советская власть ей эту школу предоставит.
Ну, ладно, какой спрос с Айседоры Дункан, балерины мыслят ногами. Но примерно то же самое, с минимальными поправками могли бы записать Роберт Бартини (говорят, он остался в вечной жизни, отчасти заполнив собою фигуру Воланда), Бруно Понтекорво, Фриц Хоутерманс, Александр Вайсберг, люди вполне гениальные или к гениальности близкие, они думали примерно так же. Австрийский еврей, Александр Вайсберг, в 1931 году восходит на Голгофу СССР. В 1931—1937 годах работает в СССР, в харьковском Украинском физико-техническом институте. В 1937 году арестован по делу УФТИ, до смерти бит и выдан гестапо в 1940 году.
Выпускник Геттингена, друг Ферми, Фридрих Хоутерманс, приглашен Вайсбергом в 1935 году в УФТИ, разумеется, арестован в 1937 году, более трёх лет находится в советских тюрьмах, включая харьковскую тюрьму на Холодной Горе. Хоутерманс в 1937 году запытан, оговаривает себя в том, что был «троцкистом» и «немецким шпионом», и, конечно, в 1940 году выдан гестапо. Нет надобности продолжать этот скорбный лист.
Мысль этих интеллектуалов не сильно отличалась от рассуждений босоножки, Айседоры Дункан. Капитализм омерзителен. Эти жирные богатеи, насадившие культ доллара, лапают и употребляют наших женщин, продвигают во всех областях жизни безмерную, отвратительную пошлость и тупость. Их долларовый мир – одномерен и убог. Где-то там, в далекой России, восхитительные, благородные русские дикари решили со всем этим покончить. Наше горячее (как правило, еврейское, но не только) сердце просто обязано откликнуться на их коммунистический призыв.
Что во всем это правда? Капитализм, действительно не рай. Георгий Данелия едко пошутил: «все, что нам говорили о социализме, оказалось враньем; все мерзости, которые нам рассказывали о капитализме, оказались правдой». Да это так, и власть денег – омерзительна. Но у капитализма есть громадное достоинство. От него можно отойти в сторонку. Может поселиться на хуторе (скажем, в Самарии), влезть в рясу, как Александр Гротендик, и послать весь мир к лихой бабушке. Социализм вам этой роскоши не предоставит. Вытащат из самого глухого угла и заставят приседать.
Ну, хорошо, Айседоре Дункан и Александру Вайсбергу все их социалистические бредни простительны. Они – первопроходцы. Но Теодор Шанин, великого ума и широчайшего интеллектуального кругозора человек, прекрасно осведомлен в том, что между германским фашизмом и советским социализмом принципиальной разницы нет. Осведомлен, но в 1995 году он едет к благородным дикарям, проповедовать слово марксово и в 1995 организует замечательную Московскую высшую школу социальных и экономических наук (Шанинку).
Сегодня, его ученики, все как один, иноагенты, бегут из Москвы, опасаясь арестов и спасаются в Черногории. В августе 2021 года российская полиция сажает ректора Шанинки, Сергея Зуева. Зуев проводит в СИЗО 13 месяцев. После дачи признательных показаний переведен под домашний арест. В марте 2024 года Зуев получил условный срок в четыре года. Но наличествует и столь любимый левыми интеллектуалами прогресс: гестапо его не выдали. В худшем случае дадут отведать «Новичка». Смотрим второй сезон сериала о романе левой интеллигенции с благородными, не траченными долларом дикарями.
На этот раз история и по второму кругу предстает вовсе на фарсом, а трагедией. Остроты, пикантности добавляет в эту трагедию тот факт, что выдающийся социолог Теодор Шанин, как оказывается, ровно ничего не понимал в социальных процессах, идущих в России, где на не слепых глазах созревала уж неизвестная какая по счету опричнина.
Мне могут возразить: не с Айседоры все началось. Россия, страна неограниченных возможностей, и, начиная с Петра Великого, она всегда манила иностранцев. Манила. Об этих бедолагах рассказал Андрей Платонов в «Епифанских Шлюзах». Пётр стремился соединить реки Дон и Оку для создания водного пути между Волгой и Доном, что должно было облегчить торговлю и военные перевозки. Для выполнения задачи был нанят английский инженер Перри. Дело завершилось трескучим провалом, утонув в российском болоте. У Платонова инженера казнят.
« - Бертран Рамзей Перри, — сказал дьяк, вынув бумажку и прочтя имя, — по приказу его величества, государя императора, ты приговорен к усечению головы. Больше мне ничего не ведомо. Прощай. Царствие тебе Божье! Все ж ты человек! Дьяк ушел и задвинул снаружи наглухо двери, не сразу управившись с железом. Остался другой человек — огромный хам, в одних штанах на пуговице и без рубашки.
— Скидавай портки!
Перри начал снимать рубашку.
— Я тебе сказываю — портки прочь, вор!
У палача сияли диким чувством и каким-то шумящим счастьем голубые, а теперь почерневшие глаза.
— Где ж твой топор? — спросил Перри, утратив всякое ощущение, кроме маленькой неприязни, как перед холодной водой, куда его сейчас сбросит этот человек.
— Топор! — сказал палач. — Я без топора с тобой управлюсь!
Резким рубящим лезвием влепилась догадка в мозг Перри, чуждая и страшная его природе, как пуля живому сердцу.
И эта догадка заменила Перри чувство топора на шее: он увидел кровь в своих онемелых, остывших глазах и свалился в объятия воющего палача. Через час в башне загремел железом дьяк.
— Готово, Игнатий? — крикнул он сквозь дверь, притулясь и прислушиваясь.
— Обожди, не лезь, гнида! — скрежеща и сопя отвечал оттуда палач.
— Вот, сатана! — бормотал дьяк. — Такого не видал вовеки: пока лютостью не изойдет — входить страховито!
Зазвонили к «Достойно» — отходила ранняя обедня. Дьяк зашел в церковь, взял просфорочку для первого завтрака, и запасся свечечкой — для вечернего одинокого чтения».
Так что нежным иностранцам лучше в Россию не соваться. Но ведь казнят-то не всех. Кто-то и в Бенкендорфы пробьется. Я земной шар чуть не весь обошел. Рая на земле нет. И никогда не будет. Люди не позволят. Сносная жизнь возможна лишь там, где из обещанного рая можно бежать. Это совсем не сложная, вполне тривиальная мысль. Но гениальным людям часто недоступная.
----------
* Редакция сохранила авторскую характеристику советского политического деятеля (ред.)
Добавить комментарий