«Война – это занавес, за которым люди и народы
предаются таким грехам, которых мир не потерпел бы иначе»
Л. Н. Толстой
«Об истине, жизни и поведении»
Продолжая творческое содружество с Евгением Захариным переводчиком немецких литературных источников, предлагаю читателям знакомство с книгой «Лагерь во Франции (Оставшиеся в живых и их друзья)», изданной Эдвином Ландау и Самуэлем Шмиттом. Эта книга в переводе Евгения Захарина знакомит читателя с малоизвестной страницей Второй мировой войны - французским коллаборационизмом, направленным на уничтожение евреев на оккупированной территории Франции и в так называемой вишистской «свободной зоне».
Следует признать: несмотря на то, что со времен окончания Второй мировой войны прошло более 75 лет, почему-то до сих пор не принято распространяться о таком позорнейшем явлении, как коллаборационизм, о тех, кто продал свои души Сатане и стал добровольным исполнителем преступного плана Третьего рейха по «окончательному решению еврейского вопроса».
В этом отношении примечательно недавнее выступление на Общем собрании РАН российского историка, академика Юрия Пивоварова, который показал, как во многих странах до сих пор сознательно уходят от этих острых моментов истории: «...в той же Франции долгое время под запретом была тема участия французов в Холокосте, а ведь документально доказано, что многие французы сдавали нацистам граждан своей страны... Власти опасались, что общество не способно правильно воспринять эту негативную информацию». Но было бы еще значимей, если бы уважаемый академик не обошел вниманием и своих соотечественников, среди которых была несчетная армия коллаборационистов разных чинов и рангов, вершивших Холокост на оккупированной территории страны Советов.
Само понятие «коллаборационизм» (от французского collaboration – coтрудничество) как добровольное, умышленное сотрудничество с врагом, вошло в международное право после печально известных событий именно во Франции, в годы Второй мировой войны. Очень точно исследует это позорное для всего человечества явление автор книги «Заговор Холокоста» Уильям Перл. В те страшные годы молодой венский адвокат У. Перл организовал спасение 40 тысяч евреев, сплавляя их по Дунаю на ветхих судёнушках для перевозки скота из южной Европы в Палестину.
Обобщив разрозненные находки и объединив их с результатами собственных исследований, доктор У. Перл доказал, что «Холокост и зловещая эффективность программы «окончательного решения» вовсе не были результатом одних лишь германских планов в сочетании с пассивной бездеятельностью остального мира... Множество исторических материалов из самых разных источников наглядно подтверждают, что другие страны своими планами и действиями настолько эффективно поддерживали германскую программу геноцида еврейского народа, что могут однозначно считаться активными сообщниками и соучастниками Холокоста».
Накануне Второй мировой войны во Франции проживало от 250 до 320 тысяч евреев, большинство из них были беженцами из нацистской Германии и оккупированных немецкими войсками стран Центральной и Восточной Европы.
В книге «Лагерь во Франции» очень подробно и достоверно изложена история бесславной капитуляции французской армии. Как известно, 3 сентября 1939 года, через два дня после начала Второй мировой войны, Франция и Англия объявили войну Германии, а 10 мая 1940 года немецкие войска перешли в наступление. Достаточно было всего одного месяца, чтобы плохо подготовленные к войне вооруженные силы Франции и Англии потерпели сокрушительное поражение. 14 июня 1940 года, когда немецкие войска вошли в Париж, Третья республика практически завершила свое существование. А спустя ещё два дня прославленный в годы Первой мировой войны «Верденский победитель», 84 – летний маршал Анри Филипп Петен, получивший по решению Национального собрания Франции власть, сформировал свое правительство. Этот престарелый «победитель» обратился к Германии с просьбой о перемирии, по которому Франция согласилась на немецкую оккупацию северной части территории страны, а 10 июля Петен уже был провозглашен национальным собранием «главой Французского государства» в курортном городе Виши. После встречи с фюрером Петен выступил с радиообращением, в котором призвал французский народ к сотрудничеству с оккупантами. Так Петен стал первым высокопоставленным французским коллаборационистом.
В своей так называемой «свободной зоне» правительство национал – социалистов Петена, демонстрируя свою лояльность Третьему рейху, стало проводить массовые репрессии против евреев, цыган и коммунистов. Немцы выслали в «свободную зону» всех евреев из присоединенных французских земель Эльзаса и Лотарингии и евреев , проживавших в районах Рейнской области, Саарского угольного бассейна, Пфальцского наместничества. Петеновский режим Виши интернировал этих людей вместе с другими иностранными евреями и сразу же приступил к их депортации в концентрационные лагеря.
В начале октября 1940 года правительство Петена опубликовало свой первый «Декрет о евреях», в котором при определении понятия «еврей» обязательно требовалось учитывать и происхождение супруга. Декрет ограничивал передвижение евреев, доступ в общественные места и практически ликвидировал возможность всякой профессиональной деятельности. А уже летом 1941 года был принят второй декрет, ещё более осложнивший положение евреев. Одновременно проводилась перепись еврейского населения: всего было зарегистрировано 287 тысяч 962 еврея, из которых 60% проживали в районе Парижа и на других оккупированных территориях и 40% в «свободной зоне» Виши.
Первыми жертвами «новой вишистской политики» оказались евреи – беженцы из Германии и оккупированных стран, которые пытались укрыться во Франции. Эти несчастные не могли даже предположить, что по решению французского правительства все евреи-эмигранты будут выданы властям Третьего рейха и обречены на смерть.
По признанию очевидцев, многие из французов не только равнодушно взирали на уничтожение евреев, но и активно участвовали в этих злодеяниях. Они же утверждали, что преследование и уничтожение евреев во Франции проводилось с ничуть не меньшей жестокостью, чем в нацистской Германии.
При правительстве Петена был учрежден пост верховного комиссара по делам евреев. В мае 1942 года этот комиссариат возглавил Луи Даркье де Пеллепуа, преданно сотрудничавший с немцами. Политику комиссариата он сформулировал так: «Нам необходимо избавить Францию от евреев, от всех чуждых элементов, от полукровок, от космополитов, которые были причиной всех наших несчастий». Тогда же был издан приказ, обязывающий всех евреев старше шести лет носить желтую звезду.
В южной Франции ещё после окончания гражданской войны в Испании была создана достаточно большая сеть «приемных центров» для размещения интернированных бойцов Республиканской армии и множества добровольцев интербригад. Эти наспех построенные и плохо оборудованные помещения были к началу Второй мировой войны почти полностью ликвидированы. Но именно на этой базе правительство Виши начало создавать репрессивные центры, а по существу - концлагеря для содержания в них евреев. Из примерно двадцати лагерей самыми крупными были репрессивный центр Гурс, который мог принять до 10 тысяч человек, и переселенческий лагерь Ле Миле под Марселем. В первую же зиму в этих лагерях заключенные умирали сотнями, что заставило правительство создать новую сеть лагерей, «лучшие» из которых были построены в городской черте Тулузы и для прикрытия назывались «лагерь-богадельня». Уже к 1942 году под контролем режима Виши функционировало 15 лагерей, куда были интернированы более 40 тысяч человек.
Первые «транспорты с неопределенной целью» с депортируемыми в Аушвиц евреями были отправлены 6 августа 1942 года, за ними последовали отправки в сентябре, затем с января по март 1943 года, почти полностью опустошив лагеря. В 1943 и 1944 годах большинство лагерей «свободной зоны» Виши стали лишь транзитными центрами для депортации евреев в лагеря смерти Дранси, Аушвиц и Собибор.
В большинстве лагерей осенние и зимние дожди превращали земляные полы лагерей в постоянное застойное болото. Например, не в самом плохом лагере Гурс большинству заключенных старшего возраста и детям практически невозможно было выходить из бараков – они по щиколотку погружались в грязь. Все формальные попытки бороться с «болотом» («мощение дороги» щебнем, деревянными решетками, железной проволокой, натягиванием веревок между бараками) оказывались бесполезными. Ввиду того, что эти несчастные люди не могли добраться до отхожего места, им приходилось отправлять свои естественные надобности внутри бараков в приспособленных парашах, что превращало и без того убогое существование заключенных в сущий ад.
Такое же отношение у лагерного начальства было и к и продовольственному снабжению. Об этом свидетельствуют установленные официальным циркуляром нормы снабжения в расчете на одного занятого на работах заключенного: хлеб – 400 гр. в день, мясо (или селедка) – 125 гр. в неделю, жир – 11 гр. в день, сахар – 13 гр. в день, соль – 16 гр. в день, сыр – 120 гр. в месяц. Причем, ни для кого не было секретом, что реальное количество продуктов, которое доходило до заключенных, никогда не достигало установленного законом минимального уровня. Значительная часть продуктов питания расхищалась лагерным начальством. Поэтому в бараках царил голод и как следствие – болезни. В своих письмах на волю заключенные очень часто упоминали «дядю Раафа» («рааф» на древнееврейском языке означает голод), пока лагерная цензура не запретила им подобные жалобы. Все без исключения лагеря «свободной» Южной зоны были поражены ужасом постоянного голода.
Ужасными были моменты депортации заключенных в лагеря смерти: повсюду слышались рыдания и истерические крики, некоторые прятались от французских жандармов под полом, в уборных и даже под одеялами в больничных палатах. Затем подгоняли грузовики, туда загружали обессиленных заключенных, которые, произнеся последние прощальные слова, начинали свой путь к уготованной им гибели.
Вот как описывают авторы книги «Лагерь во Франции» поведение французского населения, проживавшего в окрестностях лагерей: «За редким исключением среди них царили пассивность и равнодушие».
Законы, на основании которых евреи заключались в лагеря, были сочинены и опубликованы французами, облавы производились французскими жандармами, депортацию в лагеря смерти организовывали французские служебные инстанции. Таким образом, режим Виши не только содействовал нацистам, но и активно поддерживал и осуществлял эту изуверскую программу геноцида евреев, что позволяет считать его неопровержимым соучастником нацистского Холокоста.
Особый интерес к книге «Лагерь во Франции» в переводе Евгения Захарина придает и то, что в ней опубликованы воспоминания людей, жизнь которых прямо или косвенно была связана с лагерями для интернированных евреев в «свободной зоне» Виши в годы Второй мировой войны.
Один из них, главный раввин д - р Георг Вандай, бывший узник лагеря Гурс, в своих заметках «Так я остаюсь жить» пишет, что со времен Второй мировой войны вишистский лагерь Гурс во Франции превратился в символ «человеческого страдания и уничтожения». Из этого лагеря были увезены в Польшу десятки тысяч евреев – среди них почти все баденское еврейство. Как место остановки на пути к смерти лагерь Гурс - с небольшими допусками - можно тоже считать «французским Аушвицем». Наверное, поэтому руководство СС и гестапо были удовлетворены тем, что передали «черновую работу» по арестам и депортации евреев французской полиции Виши. Бесчисленное количество людей прошло через лагерь Гурс в 1939 – 45 г.г. : испанские республиканцы, позднее немецкие евреи и, наконец, иностранные евреи, схваченные французской полицией. Интернированные жили – и умирали! – в тяжелейших условиях: вначале в Гурсе не было ни кроватей, ни мешков с соломой, ни гигиенических построек, еды не хватало , да и была она абсолютно несъедобной.
Заключенный этого лагеря доктор Ганс Штейниц тайно вел дневник, который он задумал как своего рода Белую Книгу, чтобы после войны рассказать людям об ужасах, царивших в этом лагере. Свою главу в книге он назвал «Великое умирание», так как смерть в лагере Гурс была настолько привычна и вездесуща, что потеряла для заключенных свой ужас и они уже не замечали её безмолвного царства.
До слез трогательны воспоминания узника лагеря Сант-Циприен Карла Урбаха, опубликованные в этой же книге под заголовком «Шавуот и Сант – Циприен». Весь гигантский лагерь окружала колючая проволка в восемь слоев, тем же способом он был разделен на три части. В первой части находились бежавшие от режима Франко испанцы, во – второй и третьей - еврейские беженцы-мужчины, значительная часть которых прибыла из Брюсселя, всего примерно 7000.
Сразу за колючей проволокой простиралось лазурное Средиземное море, абсолютно запретное для заключенных, хотя в жару, когда на 100 человек полагался один водопроводный кран, спокойно взирать на морскую гладь становилось ужасной пыткой даже для мужчин.
Однажды, в канун еврейского праздника Шавуот, в лагерь поступили три старых раввина, которых арестовали за нелегальный проезд из Антверпена во Францию. Как позже выяснилось, они также нелегально везли с собой Тору. На следующий день рано утром в трех местах между бараками, стоя в глубоком горячем песке и пронося свиток Торы от одного места к другому, молились все евреи, заключенные в этом лагере. Этого, пишет Карл Урбах, нельзя забыть.
Узник другого лагеря (Ле Миле) Фредерик Шёнфельд вспоминает, как однажды лагерь оказался оцепленным французской жандармерией, а всех женщин и детей, ранее отправленных в Марсель, возвратили в лагерь. Всех заключенных в срочном порядке погрузили в вагоны для превозки скота и отправили в неизвестном направлении и, как потом выяснилось, увезли в Аушвиц - всем им была предначертана неминуемая гибель. В ноябре 1942 года Фредерик Шёнфельд оказался невольным свидетелем депортации более 2000 евреев – мужчин, женщин, детей, тяжело больных людей, доставленных к месту погрузки на носилках. Сам Фредерик Шёнфельд, по его словам, избежал этой участи, так как незадолго до депортации принял крещение.
Особый интерес представляет глава книги «Рассказ о лагере Ле Миле», взятая из подробного доклада, составленного узником лагеря раввином Израилем Зальцером, чудом бежавшим в 1943 году из лагеря и ставшим затем активным участником Сопротивления. Доклад, написанный им в сентябре 1942 года, был впервые опубликован в журнале «Ла Квинцейн» №45 за 1947 г.
В своем докладе Израиль Зальцер утверждает, что уже с первых августовских дней 1942 года все интернированные в лагере Ле Миле евреи были осведомлены, что им предстоит депортация. Но никто из них не мог знать, когда это произойдет и все ли они будут депортированы в концентрационные лагеря смерти - сроки не подлежали разглашению. Это состояние переполненного страхом ожидания длилось неделю, а в пятницу в самом большом лагерном бараке все заключенные евреи собрались на субботнюю молитву. Со слов раввина Зальцера, никогда еще участие в богослужении не было для него так отягощено безнадежностью и одновременно наполнено душевным волнением и какой-то мистической страстью. Когда ведущий службу раввин запел «Лекха доди» и она была подхвачена более чем тысячным хором взволнованных голосов, связанных одной судьбой заведомо обреченных людей, никто из них не мог сдержать слез.
Из лагерей «свободной зоны» Виши в 1942 году было депортировано 42500 евреев.
Через французские лагеря уничтожения прошли 75 тысяч евреев Франции, в том числе 11 тысяч детей...
В 1945 – 1946 годах руководители французских коллаборационистов были осуждены за государственную измену. Анри Филипп Петен умер в 1951 году в тюрьме на острове Иль Дью в Атлантике в возрасте 95 лет.
При этом геноцид евреев во Франции десятилетиями тщательно замалчивался и лишь в 1995 году президент Пятой республики Жак Ширак был первым из руководителей Франции, заявившим о преступлениях французского правительства времен Второй мировой войны против евреев.
Только в феврале 2009 года Административный суд Франции признал правительство коллаборационистов виновным в массовом уничтожении евреев, что явилось признанием причастности французского правительства времен Второй мировой войны к Холокосту. «Лучше поздно, чем никогда» - гласит народная мудрость.
А вот что написано в Википедии:
«Точное количество погибших евреев Франции в ходе Холокоста не установлено. По разным данным цифры колеблются от 75721 до 120 тысяч человек»...
Вместе с тем, в Америке установлены мемориальные доски Филиппу Петену и его сподвижнику Пьеру Лавалю, главе государства и премьер-министру, ответственным за депортацию в концлагеря и гибель почти 70 тысяч евреев. Печально, что в США посчитали возможным именем Петена назвать 11 улиц.
Добавить комментарий