Я потому вспомнил старую песню, начинавшуюся словами "Я гитару настрою на лирический лад", что меня охватил лирический настрой, когда я поднялся на четвёртый этаж здания Bohemian National Hall. Там аукционным домом Гернси был устроен показ гитар, предназначенных для продажи. В Нью-Йорке аукционы предметов искусства и меморабилии не редкость. Но этот аукцион был особенным. В двух огромных залах предварительно были выставлены более 250 гитар, одна краше другой. Начальные цены - от нескольких сотен до сотен тысяч.

Вспоминаю обложки прочитанных книг –
Слышу эхо, которого нет.
Вижу их, словно лица ушедших родных,
Словно окон не гаснущий свет...

14 января с.г. исполнилось 125 лет со дня рождения Осипа Эмильевича Мандельштама. В Москве, в Государственном литературном музее (таковых в стольном граде несколько, речь идет о музее в Трубниковском переулке) проходит выставка, посвященная этому событию. Будучи в начале февраля в Москве, мы с женой, не сговариваясь, решили эту выставку непременно посетить.

1982 год. Поздний ноябрьский вечер. Пустая троллейбусная остановка. Дождя нет, но все кругом кажется мокрым и стылым. Я и мой школьный товарищ Евгений стоим навытяжку перед остановившим нас нарядом милиции. Они смотрят на нас настороженно, но без особой враждебности. Обычные два не очень молодых мента- казаха, которым довелось нести дежурство в этот промозглый вечер. Мокро и холодно, да и набегались они за день, видать, достаточно. Народу на улице практически нет. Я и Женька попались им после распития бутылки яблочного вина, рубль двадцать за бутылку неподалеку от нашей школы №41, что была тогда в Ленинском районе города Алма-Аты, столице Казахской ССР.

Я помню, что его звали Изя. Произносить это имя без акцента было бы предательством по отношению к украинскому народу. Но вспоминая этого пацана, мне почему-то хотелось называть его Мотл. Никакое другое имя ему не подходило. Я совершенно не представлял его в спортзале, рядом со спортивным снарядом: берите фотоаппарат и снимайте: любой каррикатурист позавидует.

Город или поселок, куда меня с мамой и папой занесла Судьба, как раз и основали те самые ссыльно-каторжные и ссыльно-поселенцы Российской империи и назвали его Владимировкой. Чтобы иметь представление, какой была Владимировка в те годы, достаточно перелистать первые главы путевых заметок А.П.Чехова «Остров Сахалин»...

У современного человека другое представление о чести. А вот Брюллов не мог открыть в обществе очень неприглядную правду о своей жене. Мы и сейчас не без ужаса читаем «кровосмесительную» историю его жены. Отец Эмилии был крупным чиновником. Брюллов в объяснительных записках графу Бенкендорфу и министру двора князю Волконскому вынужден был приоткрыть завесу над этой историей.

Как же так случилось, что такой уважаемый человек был признан врагом народа, вредителем и террористом, а потом отправлен на Колыму и там казнён? И что это за странные зигзаги судьбы? То он крестьянин, то писатель, то всеми уважаемый человек и герой гражданской войны, а то законченный негодяй и враг народа!.. Как такое может быть? Приведём здесь основные факты биографии Петра Петрова.

По прошествии двадцати трех лет жизни в США, должен признать, выборная система на нашей исторической родине была намного ближе к народу. Ясная, простая и понятная. Одна партия, один кандидат, один голос, один результат – 99%. Без всяких заморочек, как в Америке. Кандидаты здесь, как угорелые, носятся по стране, не сходят с экранов телевизоров, ежедневные перелеты, дебаты, речи, интервью, встречи с избирателями...

... И нью-йоркский зритель купился на имена: Прокофьев! Шекспир! Лавровский! Русский балет! Предчувствуя встречу с прекрасным, 13 февраля, в субботу вечером, в редкий для Нью-Йорка лютый, почти сибирский мороз, зрители явились на спектакль. Многие русскоязычные дамы, в соответствии с национальной традицией, пришли в дорогих шубах...