Я живу в этом городе почти двадцать лет и, честно, до сих пор не знаю почему. Мне не нравятся угрюмые полуразрушенные дома, огромные заводы и серый дым из их труб, такое же серое небо… Но есть в Перми несколько по-настоящему волшебных мест, которые меня зачаровывают и заставляют понимать и любить родной город. В этих местах я ощущаю другую сторону стальной индустриальной Перми...

При первом быстром взгляде на картину мы, прежде всего, воспринимаем цвета, как, например, на этой картине Кандинского. Известно, что художники, особенно модернисты, пользовались цветами как средством достижения эмоциональных эффектов. Художники знают, что основное значение в живописи имеет цвет, который сам по себе часто является переносчиком смысла. Интересно то, что неоднозначность восприятия нами цвета, открытая художниками интуитивно, прямо доказана в нейрофизиологических экспериментах. Эта неоднозначность как раз и является одной из главных причин разной реакции на одну и ту же картину у разных зрителей, и даже у одного и того же зрителя в разное время...

На этот раз крабы запеклись как надо. Отстраняясь от жара, Майк пошарил палкой в костре и выкатил оттуда тусклый, присыпанный пеплом панцирь. Фуи, стоявший сбоку, немедленно положил рядом заранее приготовленный пальмовый лист, и краба перекатили на него. Майк, наклонив голову, некоторое время смотрел на дымящийся панцирь и сиротливо торчащую сбоку, одинокую распахнутую клешню. Рядом послышалось какое-то привизгивание, и Майк исподлобья, не поворачивая головы, взглянул вбок. Фуи переминался с ноги на ногу, вытянув шею, и захлебывался слюной, капавшей на песок. Майк отвел взгляд. Фуи протянул дрожащую руку к крабу и отдернул ее. Потом протянул еще раз и, поскуливая, уставился на Майка...

В Ленинградский Театральный институт имени А.Н. Островского Таисья Аверьянова поступила с первого раза, прямо из областного детдома. Была она маленького роста, худая, с круглым личиком, почти половину которого занимали огромные бледно-голубые глаза. Глаза тоже были круглые, как блюдца, и казались прозрачными. Она могла без грима сыграть лемура, да и ростом была не намного его выше. - Что вы нам прочтёте? - спросил её председатель приёмной комиссии, Народный Артист СССР. - Так я и наизусть могу басню рассказать. - Хорошо, давайте "наизусть"...

Представьте, белоколонный зал, напоминающий античный храм, на заднике сцены помещается величественный орган. В положенное время на сцену вышел артист в черном концертном костюме с белой манишкой и уверенным, слегка насмешливым взглядом окинул публику, которая через несколько минут окажется в полном его владении, покоренная его энергетикой. Артист не просто читал стихи, а играл небольшие сцены, миниатюры. Движения авторской, актерской души сделали нас лучше хотя бы на время спектакля. Константин Райкин увлек, затянул, заманил нас, зрителей, в некую игру.

Запись радиовыступления Василия Аксенова в октябре 1987 года, была найдена в архиве радиостанции «Свобода», недавно открывшемся для общего пользования. Передача была посвящена долгожданному прибытию в Нью-Йорк поэтессы Беллы Дижур, матери прославленного скульптора Эрнста Неизвестного. Отношение Василия Аксенова к героине своего эссе трогательно теплое, он ощущает в ней родство со своей матерью, автором знаменитого «Крутого маршрута», Евгенией Гинзбург. На правах полноправного американского гражданина Василий Аксенов говорит Белле Дижур: «Welcome aboard!»

Трагедия во Флориде всколыхнула Америку. Вопрос об оружии поднялся сегодня на более высокую ступень, нежели раньше. Буквально сегодня Конгресс приступает к обсуждению этой многогранной темы. Чем это закончится, один Бог ведает. Для многих главной темой является запрет полуавтоматического оружия. Никто даже не говорит о полном запрете любого огнестрельного оружия. Но хотя бы австралийский вариант запрета могли бы и рассмотреть наши законодатели.

Созданию второй в истории Америки русскоязычной телекомпании RABC предшествовал расцвет русскоязычного подписного радио WMNB-FM под руководством Моро, Палея и Саца. Студия была построена в нью-джерсийском городке Форт-Ли, сразу за мостом имени Вашингтона через реку Гудзон, разделяющую Нью-Йорк и Нью-Джерси. К середине 90-х передачи шли с 8 утра до 12 ночи. В вечернее время подписчики смотрели американские телепередачи, слушая по радио синхронный перевод на русский язык...

Всё случилось неожиданно –

У войны повадки резкие

Направленье ею выдано

Нам в «края антисоветские».

После установления полноценных контактов Толкачёв запросил смертельную капсулу с ядом, которая у американцев носила условное название L-таблетка (от слова lethal – смертельный). В штаб-квартире ЦРУ делали несколько попыток убедить их агента в нежелательности наличия у него такой таблетки, поскольку существует опасность запаниковать и принять таблетку без необходимости. 8-го декабря 1980 года ручку со смертельным ядом передали Толкачёву, но воспользоваться ею в минуту реальной опасности ему не удалось...

И вот в начале третьего тысячелетия, по прошествии века с начала разработки проблем жизни и сознания, началось подведение итогов проделанной работы. За это время наука совершила гигантский скачок. Биология и медицина изменились неузнаваемо и предоставили человечеству огромные возможности в лечении болезней, прежде казавшихся неизлечимыми. И все это произошло благодаря разработке идеи о локальности жизни, заставляющей ученых все глубже погружаться в биохимический лабиринт человеческого организма, в надежде его полного исчерпания...

В молодые годы Боре Шварцу нравились маленькие упитанные брюнетки с большой грудью и широкими боками. А случилось так, что, когда он в 1944 году после ранения приехал с фронта домой, хорошо прихрамывая на правую ногу, его окрутила высокая с плоской грудью тихоня Фирочка со странной, совсем не еврейской фамилией Турецкая. И разгорелась у них любовь нешуточная. Такая, что в сорок пятом году через несколько месяцев после победы, в разграбленной голодной Одессе, кишащей всяким отребьем, как тараканами на коммунальной кухне, они поженились. Стоял печальный необычно тихий для Одессы сентябрь. Платаны только начинали загораться желтым и красным цветом, а на земле уже лежали золотым снежком листочки акации...

Имя Александра Тодорского было постоянно на слуху у весьегонцев в 20-е и 30-е годы XX. Еще бы! Уже в самом начале 1919 г. его книга «Год - с винтовкой и плугом» получила отзыв вождя пролетариата В.И. Ленина, который и позже не раз ее вспоминал и цитировал. Для знакомства с автором книги вождь даже послал в глухой Весьегонск чрезвычайно известного тогда поэта Демьяна Бедного. Позднее, пройдя с боями Гражданскую войну в Царицине, на Кавказе, в Средней Азии, Александр Тодорский был уже легендарным красным командиром, занимавшим самые высокие должности в РККА...

Некрасивость и абсурдность войны взяли на себя смелость показать на сцене Санкт-Петербургского Александринского театра в спектаклях «Швейк. Возвращение» и «Мамаша Кураж и ее дети». Оба спектакля оформлены графично, в качестве базового тона выбран цвет мокрого асфальта. Красный цвет как элемент оформления, с одной стороны, привлекает внимание к кульминационным моментам, с другой - является прекрасным декоративным штрихом, вносящим завершенность.

Когда мне исполнилось 15 лет я получил в подарок вместе с новой рубашкой, книгу: «Былое и думы» А.И. Герцена. Ковбойскую рубашку – от мамы, а книгу - от школы « ... за активное участие в работе школьной библиотеки». Речь шла о собирании, упаковке в ящики и отправке (через Главпочтамт) книг, пожертвованных учениками и их родителями. И отправки не куда-нибудь, а аж – на целину (такое уж было время). Это был довольно солидный том почти 600 страниц в строгой твёрдой неяркой обложке из детгизовской серии «Школьная библиотека» 1950 года издания...