Начало лета 2021-го. Корона, карантин, бесконечные месяцы взаперти. Уже так обрыдло, что хотелось вырваться хоть к чёрту на кулички.
И вдруг — хорошие новости: возобновляют туры по Национальным паркам Америки. Мы выяснили, что для этого не нужна вакцинация, только тест — если ковида нет, всё OK.
Ура, подходит! Мы тут же покупаем двухнедельную путёвку на сентябрь.
Но под самый конец августа — как удар по голове: официальное сообщение, что с 1 сентября без вакцинации в национальные парки ни ногой. Всё. Крышка мечте.
Кстати, время показало, насколько рискованными оказались непроверенные вакцины и стало понятно, почему заставляли делать вакцины всем без разбора, ведь фармакологические компании на этом наживались во главе с “доктором” Фаучи. И всё это — под соусом защиты от ковида. Мировая афера, замаскированная под медицину.*
Муж, зная мою твёрдую позицию — никакой вакцины, ни за коврижки, ни под дулом пистолета — сразу позвонил в турагентство, чтобы отменить поездку.
Ему ответили спокойно:
— Без проблем. Штраф — 1000 долларов, деньги вернём ваучером.
— Ну, что ж… — вздохнул муж. — Ничего не поделаешь.
Обидно — не только из-за денег, ведь сама поездка ускользает. Но идти на вакцинацию, которую я считала риском, не собиралась.
И тут меня осенило:
— А что, если найти тур, который стартует до 1 сентября? Пока правила не вступили в силу?
Мы начали искать — и, как по волшебству, нашлись два последних места в туре
бюджетной компании «Гло6ус».
Конечно, маршрут не такой заманчивый, как тот, от которого пришлось отказаться. Но делать нечего, как пел Высоцкий:
— И я лечу туда, где принимают.
Далеко не пятизвездочные отели — дешевые мотели без завтраков, срубы похожие на сарай, вызывали у меня изумление, ведь я даже не подозревала об их существовании в Америке.
В традиционном мотеле, то есть «срубном», одиночном однокомнатном бунгало, мы ночевали в городке Коди, известном как "Ворота в Йеллоустон".
Ни фаст-фуд в придорожных забегаловках, ни длиннющие автобусные переезды по извилистым и опасным горным дорогам не могли повлиять на моё восхищение ошеломляющей красотой Национального парка Йеллоустон с живописными ландшафтами, величественными водопадами и доселе невиданными гейзерами и горячими источниками.
Говорят, что давным-давно кто-то из первых путников окрестил этот источник “Пастью дракона”: вода то и дело вырывается из пещеры и хлещет, будто язык древнего чудовища. На фото — клубы пара, словно дыхание зверя, и серо-зелёная струя воды, текущая из мрачной расщелины.
А на другом снимке изображен Изумрудный источник — Emerald Spring в парке Йеллоустон.
Над бассейном вьётся пар — голубоватый, с зелёным отливом. Это не просто геотермальный бассейн, а настоящее чудо природы. Выглядит шикарно, но это не просто красивая картинка: вода тут кипит не на шутку. В голубом центре — такой жар, что бактерии почти не выживают, а по краям наоборот — зоны, населённые термофилами — микроорганизмами, которые обожают жару и придают воде жёлтые, оранжевые и красные оттенки. Таких термальных бассейнов с ярко-голубой водой в Йеллоустоне — хоть пруд пруди.
Я удивилась:
— Почему бассейн называется изумрудным, если выглядит голубым?
Гид пояснил с улыбкой:
— Всё дело в том, что вода отражает голубое небо, но на дне источника лежат жёлтые серные отложения — они добавляют тёплый оттенок.
— Голубой плюс жёлтый — получается изумрудно-зелёный. Отсюда и название.
Горячий источник Emerald Spring — это не бурлящий гейзер, а спокойный термальный бассейн, где горячая вода просто выходит на поверхность, без извержений.
А вот Steamboat — другое дело. Это не просто горячий источник, а, пожалуй, один из самых впечатляющих гейзеров на всей планете.
Гейзер — это горячий источник с взрывным характером. Он не просто тихо подогревает воду, а периодически выбрасывает в небо струи кипятка и пара под давлением.
Так ведёт себя Steamboat Geyser — самый высокий действующий гейзер на планете. Его извержения достигают 90 метров — это как высотное здание, выросшее из земли за секунды.
А после — он хрипит, булькает, выпускает пар, будто вздыхает. Всё это — часть его бурной натуры.
А вот горячий источник — совсем другое дело.
Например, Emerald Spring — место, где горячая вода неспешно выходит на поверхность. Ни всплесков, ни фонтанов — только прозрачная глубина и мягкая жара.
Наш маршрут продолжался по территории парка Йеллоустон, который славится невероятным Большим Каньоном и Водопадом Йеллоустон, состоящим из двух впечатляющих братьев-водопадов – «Верхнего» и «Нижнего». «Нижний Водопад» (Lower Falls) — самый мощный и величественный из этой пары в Большом Каньоне.
Мощные потоки воды «Водопада Нижний» (Lower Falls) стремительно обрушиваются с отвесного утёса, порождая облака пара и грохот. Высотой почти 100 метров он рассекает каменные скалы.
Большой каньон Йеллоустон — вовсе не хаос, а величественное ущелье, созданное ветром, водой и временем. Скалы вокруг будто окрашены охрой — особенно в утреннем или вечернем свете. Внизу река Йеллоустон извивается как серебряная лента в дымке водопада. Глядя на этот пейзаж, трудно поверить, что каньон создан только природой.
Кажется, то ли это безвкусная декорация, намалеванная неумелым художником-самоучкой, то ли неведомый гигант-скульптор вроде Зураба Церетели высек это ущелье — в масштабах, выходящих за пределы человеческого воображения.
Огромные каменные стены, словно сделаны руками древних великанов. Река Йеллоустон, низвергаясь с утёса, создаёт мощный поток, который грохочет, символизируя силу и величие природы. Это зрелище захватывает дух, особенно когда вода с ревом обрушивается вниз, поднимая облака брызг.
Я бы сравнила водопад Йеллоустон с легендарной бронзовой статуей «Писающий мальчик» в Брюсселе, всего чуть больше полуметра высотой, которая изображает мальчика, писающего в чашу фонтана, но только увеличенной природой-скульптором в тыщу раз.
Перед таким зрелищем невозможно не замереть. Это не природа — а древнее и мощное искусство, созданное творцом.
Так как Йеллоустоун граничит с Национальный парком Гранд-Тетон, гид предложил дополнительное незабываемое путешествие по реке под названием «Snake» (Змея), протекающей по живописным местам этого парка.
— Вы сможете увидать великолепные горы, дикую природу и просто расслабиться в окружении необычного пейзажа, — расхваливал прогулку гид.
Мне не раз доводилось плыть по рекам и каналам, наслаждаясь каждым мгновением. Мы неторопливо скользили по реке Сене в Париже, любуясь величественными фасадами и мостами, словно сошедшими с полотен импрессионистов. В Лондоне неспешная прогулка по Темзе открывала виды на старинные здания и современные высотки. В Венеции — в гондоле, плывя по узким каналам, казалось невозможно оторвать взгляд от мостов и дворцов. А в заливе Сарасоты мы катались на катере, восхищаясь потрясающими закатами.
Не имея ни малейшего представления, что нас ждёт, мы ухватились за идею — которая казалась гениальной: сплав в районе городишки Джексон в Вайоминге. Вдохновлённые обещанием невиданных красот, мы без колебаний расстались с 160 долларами и с лёгким сердцем отправились навстречу приключению.
Разочарование началось мгновенно. Стоило лишь увидеть наши надувные резиновые лодочки-рафты (от англ. rafts), предназначенные для плаванья-рафтинга по бурным рекам с порогами. На борту виднелась надпись компании “Dave Hansen River Trips”.
Как только туристы, в основном американки почтенного возраста, высадились из автобуса, к ним тут же приблизился представитель компании, организующей рафтинг-туры, по реке Снейк. Он протянул бумаги:
— Небольшая формальность. Распишитесь, что в случае гибели или получения травм, вы компанию винить не станете.
Тут до меня дошло, что мы влипли. Я сникла.
Когда на нас нацепили спасательные жилеты ярко оранжевого цвета и рассадили по плавательным средствам, не внушающим доверия, сердце ёкнуло. Весла были в руках у опытных гребцов, но это мало успокаивало. Я уселась впереди на скамеечке между мужем Аликом и мрачным молодым индусом, прижавшись от страха и пронизывающего холода к ним обоим.
Как только мы стали постепенно приходить в себя, начал накрапывать дождик. Небо стало угрожающего чёрного цвета, гроза усиливалась. Разверзлись хляби небесные, хлынули потоки воды с раскрывшихся небес, и нежданно-негаданно налетел шквал, сильный, неотвратимый, могучий. Накатились волны, штормовой ветер раскачивал утлое суденышко на волнах, как на качелях, угрожая его перевернуть.
Когда дождь превратился в ледяной ливень, нам выдали пончо. Мы промокли до нитки, а в посудине накопилось по щиколотку воды.
Гид рассказал, что французские охотники на пушных зверей в XVIII веке назвали горы «Tetons», поскольку форма гор напомнила им женскую грудь, «les tétons» буквально — «груди».
Нас обуял ужас; вспыхнув, сверкали молнии, в горах в двух местах загорелись деревья.
Я тряслась от страха. Все мёрзли в налегке́ одетых куртках, прижимаясь друг к другу, пытаясь согреться от пронизывающего холода. Я умоляла всевышнего о немногом — лишь бы молния пронеслась мимо, лишь бы наше судёнышко не загорелось, лишь бы выбраться живыми из этого пекла.
Почему-то в памяти всплыли строки Пушкина из «Песни о вещем Олеге»: «Так вот где таилась погибель моя… Мне смертию кость угрожала, Из мертвой главы гробовая змия, Шипя между тем выползала.”
Мы продолжали плыть по реке с символическим названием — «Змея», и казалось, что река, по которой мы плывем, — «гробовая змия» из песни о сбывшемся пророчестве. Лодка прыгала на волнах как мячик, угрожая перевернуться. Если бы суденышко опрокинулось, в ледяной воде выжить было бы невозможно. Причалить негде, берега крутые и каменистые.
Каменистые крутые берега на реке «Snake» (Змея)
Через пару часов, проплыв несколько миль под проливным дождём, штормовым ветром и огненными молниями, нам чудом удалось прибиться к берегу.
В кроссовках хлюпала вода, джинсы промокли, ураганный ветер раздевал догола. Промокшие до нитки, мы с трудом выкарабкались из лодок, цепляясь за ветки.
Но едва ступили на берег — наступил штиль: дождь закончился и солнце вспыхнуло с новой силой, волны улеглись, молнии больше не сверкали. Будто страшное приключение в резиновой лодке по реке «Snake» (Змея) во время грозы не произошло, а приснилось. Гид оказался прав: «Плавание по реке «Snake» получилось незабываемым.»
Друзья, вы знаете, что такое счастье? Счастье — это когда ты выбрался из смертельной опасности и остался жив. Когда ветер утих, небо невероятного голубого цвета, сияет солнце, согревает и сушит мокрую одежду. Ты бредёшь по размытой ливнем дороге, а вокруг такая несусветная красота, что даже змея, давшая имя реке, замерла бы от восхищения.
Туристам предстояло пройти несколько миль по берегу, чтобы вернуться к причалу, где их ждал автобус, — скромный, сухой и желанный.
Туристы бредут по лесной дороге к причалу, где выживших смельчаков ждет автобус.
Хорошо в лесу после грозы. Пахнет свежестью. Дождь закончился и засияло солнце. Когда мы вернулись на базу, нас ждал приятный сюрприз. Компания “Речные прогулки Дэйва Хансена” вдруг решила вернуть нам деньги. То ли совесть взыграла у владельцев компании, то ли организаторы осознали вину и, боясь наказания за свои поступки, решили проявить человечность. Ведь зная прогноз погоды о природной катастрофе, компания не отменила опасного тура и отправила нас покататься на надувных лодочках.
Путешествуем дальше по паркам. Вскоре, как в кино, на горизонте показались доселе невиданные бизоны. Огромные, невозмутимые, как само время. Стадо. Настоящее. Не из рекламы.
В район Джексон-Хоул (Jackson Hole), штат Вайоминг, как в сцене из фильма, где мы — герои 1800-е годов — эпоху переселенцев и ковбоев в стиле Дикого Запада, а лошади, повозки и горы — декорации, мы отправились в ретропоездку (wagon ride) в крытых повозках, запряжёнными лошадьми по грунтовой дороге среди деревьев, долин и с видом на горы Тетона.
В крытой повозке, в которой мы ехали, 17-летняя школьница, с широченной улыбкой, в ковбойских сапогах и шляпе с широкими полями, дёргая поводья, ловко управляла лошадьми, везущими повозку, а позже во время представления, играла на гитаре и исполняла песни в стиле кантри, помогая ежедневно своему отцу, хозяину аттракциона «Поездка в повозках» (covered wagons).
Когда туристы вернулись в лагерь, их встретил запах дыма. Гостей рассадили за деревянными столами, только вместо фляг — пластиковые стаканы, подав ужин «ковбойской кухни»: жаренную на открытом огне курицу, кукурузу, картофель, печёные яблоки.
На сцену с декорацией, оформленной в стиле вестерн: деревянными стенами, массивной дверью и колесом от повозки, которые напоминали салун, вышло трое исполнителей. Один — с банджо, другой — с гитарой, третий — со скрипкой. Все музыканты носили— кожаные сапоги, широкополые шляпы, жилеты и джинсы с кожаными чапсами— ковбойские костюмы, подчёркивающими атмосферу Дикого Запада.
Стоя на деревянной платформе под голубым тентом, ведущий — хозяин шоу, тоже в ковбойской шляпе с широкими полями, сапогах, джинсах и кожаных чапсах с бахромой по бокам — настоящий портрет Дикого Запада - развлекал нас, рассказывая колкие ковбойские шутки.
Это происходило так реально, будто мы — настоящие посетители салуна и первооткрыватели Дикого Запада!
Последним пунктом нашего путешествия стал Солт-Лейк-Сити — мормонская столица с видом на горы, зажатая между засолённым озером и снежными вершинами. Город, основанный в первой половине XIX века мормонскими пионерами, до сих пор остаётся духовным центром Церкви Иисуса Христа Святых последних дней.
Налюбовавшись Assembly Hall на Храмовой площади — бывшим храмом, ныне не действующим, но всё ещё внушительным, — мы отправились бродить по улицам, где прошлое то и дело встречается с настоящим.
Город, в котором храм соседствует с высотками, а звон колоколов перекликается с гулом трамваев, — всё вперемешку.
И вот, среди всей этой американской картинки, меня почему-то больше всего зацепили трамваи. Обычные такие — ничем не примечательные, но вдруг напомнили мне родной Харьков, пробудив почти забытые воспоминания.
Моя жизнь — сплошные приключения. Причем они происходят ни с того, ни с сего на совершенно ровном месте, где у миллионов людей все проходит абсолютно гладко.
Ранним утром мы улетаем из Солт-Лейк-Сити домой в Мэриленд. Всё идёт как по маслу: бесплатный шатл, чемоданы на колёсиках, приподнятое настроение. Подходим к эскалатору, чтобы подняться на второй этаж для регистрации. Муж ставит два неподъёмных чемодана на ступеньки, встаёт за ними. Я — за супругом. И вдруг чемоданы потеряв равновесие, падают на Алика, сбивают с ног, он валится, а эскалатор, как ни в чем не бывало, едет дальше.
Я — в шоке, колени держат навалившиеся на меня больше, чем 100 килограммов багажа и Алика. Благим матом ору, взывая о помощи: “Help!!!”
Примчались работники аэропорта, остановили эскалатор. Оказалось, что я пострадала сильнее мужа, сбив в кровь колени, - была не в состоянии двигаться. Спасатели предложили медпункт, мы отказались — мечтали просто улететь. Меня посадили в инвалидную коляску и повезли в зал регистрации.
В Чикаго — пересадка, другое инвалидное кресло. В Вашингтоне при выходе из самолёта меня уже поджидала очередная инвалидка, отвезшая до остановки "убера".
Да здравствует американский сервис!
Когда мы, наконец, добрались домой, казалось — всё. Конец маршрута, точка, финал. Но не тут-то было. Алик сразу свалился с высокой температурой, и тест показал: ковид. Несмотря на вакцинацию и маски. Я тоже проверилась — отрицательно. Через пару дней — здравствуй, ковид! Я схватила корону позже, заразившись от мужа.
Прошло четыре года. Время стерло весь негатив: молнии, лодки-рафты, фаст-фуды, серпантинные дороги, — а вспоминаешь: чудесные парки Америки вроде Йеллоустона с духом приключений и атмосферой, связанной с первопроходцами и ковбоями Дикого Запада.
Что сказать? Поездка удалась.
Добавить комментарий