...Вода. Кругом вода. Она со всех сторон. А мы – скалы, дыбимся в самое небо острыми пиками вершин. Больше ничего нет вокруг. И тебя, осколок стекла, тоже нет. Потому что не было еще на Земле человека, который мог бы изготовить тебя. Но я уже был. И все видел. Миллионы лет я был могучей скалой. Потом на Земле появились деревья и большие подвижные звери. Иные из них приходили передохнуть на моем пологом склоне. Ползли тысячелетия, подобные сну. Мы не считали сколько их было.

В Освенциме сегодня тишина.

Не слышно стонов, выстрелов, проклятий

Хотя почти забытая война

Не выпускает из своих объятий...

Теперь и в России можно ничего не стыдиться. Вот высказался Петр Толстой, вице-спикер Думы и потомок великого писателя, об евреях: дескать, в революцию с наганом наши святыни крушили – теперь вот Исаакий церкви не отдаете. Сказал – что думал и что собратья по Думе наверняка одобряли, да вышла незадача, журналисты и всякий другой народ, видно с евреями родственный, шум подняли, начали обвинять начальственнного думца в антисемитизме. 

- Ты знаешь была у меня в молодости одна слабость, - сказал мне Коля, - меня привлекали таинственные, одинокие женщины. Конечно, это было такое мальчишество - я приласкаю, пойму, помогу. Сейчас от этого отучился, но тогда не мог удержаться. Встретил я одну брюнетку, скромную, сдержанную и, видно, одинокую. Стал за ней ухаживать. Звали ее Сюзан, то есть Сузанна, библейское имя. Она сказала мне, что ее родители тоже из восточной Европы, из Венгрии, детьми были привезены в Америку. И уменьшительное от имени Сюзан по-венгерски - Жужа...

На протяжении 30 лет он создавал работы под Гогена, Ренуара, Матисса, Модильяни, Шагала, Пикассо и других больших мастеров. В течение своей карьеры он продал множество работ. В 1967 году ему было предъявлено обвинение в подделках. Хори утверждал, что никогда не копировал работы других мастеров и не подписывал свои работы, а посему он не должен классифицироваться как фальсификатор. Он смог уйти от серьезного наказания, и через два месяца заключения его отпустили.

Приглашение на церемонию инаугурации 45-го президента США мы с женой Раисой Черниной получили от нью-йоркского конгрессмена-демократа Хакима Джеффриса. В пригласительном конверте были билеты с указанием мест, фотографии президента Трампа и вице-президента Пенса с их автографами, письмо, в котором объединённый комитет Конгресса по проведению инаугурации просил нас оказать честь своим присутствием на этой церемонии, и программа со списком участников...

Президент Трамп при инаугурации произнес традиционную речь. Она была традиционна по обычаю – речи такого рода уже давно стали обязательным ритуалом. И она была совсем нетрадиционна по существу. Ее оригинальность, прежде всего, заключалась в том, что президент продолжил политическую риторику предвыборной кампании, как будто он еще не победил на выборах...

 Козаков позвонил, им открыли; он представился. Ходил по квартире, казавшейся маленькой и тесной, что-то узнавал - «здесь была моя комната, а здесь комната брата», что-то не узнавал. О чем он думал в этот момент, что вспоминал? Может быть, вспоминал как в гости к его родителям в эту квартиру приходили их друзья и соседи – талантливые писатели и литераторы. А может быть, вспоминал трудности и трагические события, выпашие на долю семьи. 

Они давно заприметили друг друга. Трое израильтян, приехавшие вместе с женами провести две недели на восточно-европейском курорте. В перерывах между процедурами и солевыми ваннами они сухо здоровались, слегка кивнув головой. На долгих и пышных обедах посылали многозначительные взгляды, украдкой заглядывая друг другу в тарелки...

Один из приятных моментов инаугурации – праздничные балы. Число их непостоянно и делятся на государственные и частные. Государственные проводятся после инаугурации. Частные, как правило, предшествуют главному балу. По традиции, президент-элект и вице-президент с супругами посещают несколько балов. Рекорд за Биллом Клинтоном – в 1997 году он посетил 14 балов. Второе место у Барака Обамы – 10 балов в 2009 году. Трамп с Меланией побывали только на трех главных – Liberty, Freedom, Salute.

21 января ушел из жизни Азарий Мессерер, журналист, писатель, переводчик и музыкант, постоянный автор журнала ЧАЙКА. То, как неистово и мужественно боролся Азарий с наступавшей болезнью, напомнило мне его потрясающий рассказ о недавно умершем зяте, Петре Патрушеве, в 1962 году сумевшем совершить невероятное: переплыть 30 км хорошо охраняемой русско-турецкой границы. Об этом фантастическом заплыве Азарий рассказал в своей книге "Я разговариваю с ними"...

Шел хо­лод­ный осен­ний до­ж­дик, а мы стоя­ли под ху­дой кры­шей ка­ко­го-то за­бро­шен­но­го са­рая, не в си­лах ше­вель­нуть­ся. Он об­ни­мал ме­ня за пле­чи и, на­кло­нив­шись к са­мо­му мо­ему уху, ти­хонь­ко под­пе­вал скрип­ке. Не­у­же­ли есть кон­сер­ва­то­рия, мет­ро, те­ле­фон­ные звон­ки, ти­хое ве­чер­нее чте­ние воз­ле на­столь­ной лам­пы, го­ря­чий душ? Го­ря­чий душ – пре­дел меч­та­ний...

Мне посчастливилось побывать в одной из лучших танцевальных студий Балтимора - Atlantic Ballroom Dance Studio. Она существует с 1994 года под руководством многократных чемпионов Америки,  Северной Америки и чемпионов мира Игоря и Полины Пилипенчук. Это мастера самого высокого уровня. Тренеры, хореографы, судьи международного класса. Это люди - легенды, о которых знает весь танцевальный мир. Они вырастили несколько поколений великолепных танцоров, чемпионов Америки и мира. 

 Я познакомился с ним, будучи ещё студентом. Мы, первокурсники Щукинского театрального училища при театре имени Вахтангова, были заняты в массовках разных спектаклей. Как-то устроили вечеринку в общежитии на Трифоновской. Мой сокурсник Анатолий Антосевич по прозвищу "Антос" пригласил Шалевича. Шёл 1962-й или 1963 год. Молодой актёр после второго развода был как раз свободен и в поиске. А на нашем курсе студентки были одна краше другой. Выпили, потанцевали и разошлись...

Оглядываясь вокруг, вижу очень немногих, кто регулярно посещает Журнальный зал. Что до журнальной подписки, которая реально подпитывает журналы, то она просто обвалилась. У «Звезды» тираж 2 тыс. экземпляров, подозреваю, что у других «толстячков» тираж или такой же, или еще меньше. В эту цифру входят экземпляры для подписчиков и все что идет в свободную продажу. Крохи! Разве сравнить с тиражами–миллионниками времен Перестройки? Так нужны ли сегодня «толстые журналы» читателю?