После подписания мирного договора с Египтом в Израиле установилось относительное спокойствие. Его народ облегченно вздохнул. Пословица «худой мир лучше доброй ссоры» точно отражала сложившуюся ситуацию. Резко упали военные расходы, исчезла постоянная угроза войны на два фронта. Но Израиль недолго наслаждался миром.
Перед государством в начале восьмидесятых встали новые проблемы. «Мясник Багдада», как называл Хуссейна Бегин, с технической и материальной помощью Франции и Италии строил в Озираке реактор для создания атомной бомбы. Французы уже поставили Ираку 12 килограммов обогащенного урана, нагло заявляя при этом, что такое количество необходимо Ираку для научных исследований. Хуссейн, видите ли, проникся большим интересом к ядерной физике. Наверное, лавры нобелевских лауреатов ему не давали покоя. Кроме того, с помощью Советского блока и некоторых стран Запада военная мощь Ирака росла не по дням, а по часам. Но самой главной опасностью была будущая бомба. Ее появление у Ирака можно было считать смертным приговором Израилю. Хуссейн, завладев этим оружием, без долгих размышлений применил бы его против евреев. Его совершенно не смущало то, что у Израиля тоже были бомбы и Израиль наверняка бы их использовал, стерев с лица земли не только Багдад. От его страны осталась бы «радиоактивная пыль». Но для диктатора главным было покончить с Израилем. Он бы «за ценой не постоял». Поэтому для Бегина, считавшего Хуссейна современным Гитлером, а его реактор технологически продвинутым способом «окончательного решения еврейского вопроса», уничтожение реактора стало настолько важным делом, что решение второй проблемы, усиление позиций Арафата в Ливане, он отложил на потом.
Еще не была назначена дата нападения, а ВВС Израиля, элитные части и разведка уже начали тренировки на предмет уничтожения реактора с конца семидесятых. По приказу Бегина была выстроена модель реактора в натуральную величину, на которой летчики отрабатывали свои удары. Подготовка велась в разгар полемики на тему бомбить или не бомбить. Доводы противников бомбардировки разбивались логикой необходимости и отсутствием альтернативы. Реактор надо было разрушить: во-первых, это охладит Италию и Францию в их стремлении помочь Хуссейну. И второе: 12-и килограммов урана (пусть даже хорошо спрятанных и недоступных для атаки) - недостаточно для создания бомбы, а своевременное уничтожение реактора не позволит Ираку увеличить это количество. Сторонники атаки победили с незначительным большинством.
Бегин в этот период получал совет за советом не лезть в эту «авантюру», но он был непреклонен. Этот человек, приняв решение, всегда следовал ему до конца. Он говорил своим помощникам, что в случае победы оппозиции, Израиль упустит историческую возможность покончить со смертельной угрозой. Речь идет не о позиции Франции, США или мирового общественного мнения, на карту поставлено само существовании Израиля.
В свете подготовки к атаке заслуживает внимания один интересный факт. По словам одного из специалистов по этому вопросу, высокопоставленный чиновник Израиля тайно встречался с представителями аятоллы Хомейни. И те передали израильтянам документы, в которых содержалась информация об их атаке на этот реактор в 1980-м году. Более того, они обещали предоставить аэродром в Тебризе для израильских самолетов в случае нужды. Комментарий по этому сенсационному материалу может быть только один: когда речь заходит о жизни и смерти, все кликушество о сатане, о мировой язве, об уничтожении Израиля и так далее… все это забывается. Аятоллы тоже хотят жить. Им атомная бомба Хуссейна была как нож острый. Для своего спасения они готовы были вступить в союз с даже с таким «дьяволом», как Израиль.
В воскресенье, 7 июня 1981 года, лучшая воздушная база Израиля, расположенная рядом с Эйлатом, была закрыта для увольнения личного состава, и вся связь ее с внешним миром тоже была оборвана. Все было сделано для того, чтобы информация о подготовке к рейду не просочилась наружу. В те годы, когда электронная разведка еще не достигла уровня ХХI века, такие предосторожности были необходимы. Сегодня же, когда можно отследить передвижение буквально каждого солдата, а также засечь любые изменения в способах коммуникации, эти меры кажутся устаревшими. Сегодня иракцы забили бы тревогу, увидев, что нет обычных увольнений персонала этой базы и связь с ней оборвана.
Тогда, в 1981 году, по счастью, все приготовления прошли незамеченными для разведки Ирака. А они были весьма внушительными. К полету готовилась военно-воздушная армада Израиля с ее лучшими пилотами. Из сотен солдат, готовящих самолеты к атаке, ни один не знал, об истинной причине такой подготовки.
Полет прошел по намеченному плану. За этими словами скрываются сотни часов тренировок, во время которых были отработаны все возможные случаи отклонений от режима. Самолеты прошли над Иорданией, выдав себя за саудовцев, и над Саудовской Аравией, выдавая себя за иорданцев. Самолеты шли через северную часть Саудовской пустыни на высоте от 30 до 60 футов над землей. Топливные баки были сброшены в саудовской пустыне. За время полета не раздалось ни одного слова. Когда показалось массивное здание реактора, Ф-15 поднялись вверх для отражения возможной атаки иракцев, а за дело взялись бомбардировщики Ф-16, ударившие по цели с высоты в несколько сот футов. Такая малая высота атаки позволяла избежать противовоздушных ракет и зениток Ирака. Те не успели даже выстрелить, как первый самолет уже сбросил первую бомбу в центр здания, где был расположен реактор, и через 5 секунд взмыл вверх. С интервалом в 15 секунд израильские бомбардировщики раз за разом сбрасывали свой разрушительный груз на здание реактора. Они приближались к нему с разных углов и направлений. Иракские зенитки оказались бесполезными. Летчики не оставили им никакого шанса. Вся бомбежка длилась меньше двух минут! Забегая вперед, скажем, что Хуссейн расстрелял всех офицеров, ответственных за противовоздушную защиту реактора.
Все 16 авиационных бомб попали в здание реактора на расстоянии 30 футов от его центра. И это были бомбы без лазерного наведения, которые уже тогда называли «умными». Точность была настолько велика, что досужие журналисты объяснили это работой израильских разведчиков, установивших в здании приборы, наводившие на цель эти бомбы. Это был бред, но у них не нашлось никаких других объяснений этой фантастической точности. Говорят, что одна бомба все же попала в другое здание. В нем хранилась вся техническая документация на будущую бомбу. Ущерб от этого «случайного» попадания переоценить трудно. И, как последнее упоминание от этом рейде, можно добавить с великой скорбью, что сбросивший ее летчик Илан Рамон впоследствии трагически погиб при выполнении космической миссии на шаттле «Колумбия» в 2003 году. А в той миссии израильтяне потерь не имели.
Какой после этого рейда поднялся визг по всему миру, невозможно передать. Все жалели беднягу Хуссейна, пострадавшего, как образно выразилась Нью-Йорк Таймс, «от змеиного удара Израиля». Осудили Израиль и в Совбезе ООН (США присоединились к осуждению), и на Генассамблее за недальновидную и агрессивную политику. Насчет недальновидности лучше бы не выступали: когда освобождали Кувейт, то американцы с удовольствием вспомнили, что у Хуссейна нет и не может быть атомного оружия. Нет у него и материала для грязной бомбы. И что воровать у Хуссейна террористам было нечего. Хотя бы один из союзников, освобождавших Кувейт, сказал бы доброе слово в адрес Израиля!
Конечно, бомбардировка оказалась на руку Бегину. До нее его партия,согласно всем опросам, проигрывала лейбористам, возглавляемым Шимоном Пересом. Ликуд ругали за галоппирующую инфляцию (130% в 1980), низкий уровень управления и невысокое качество жизни, этические и социальные проблемы. Все это оказалось несущественным после удара по реактору. Народ проголосовал за сильного руководителя, способного отстаивать интересы Израиля всеми возможными и даже невозможными способами. Поэтому Перес выиграл теледебаты, а Бегин выиграл выборы.
Выборы 1981 года показали, что в Израиле возродилось политическое течение. Оно представляло более радикальную и воинствующую идеологию по отношению к палестино-израильскому конфликту. Этот электорат, состоящий в основном из сефардов, стал политически агрессивен, несгибаем по поводу территориальных уступок и воинствующим по отношению к ООП. Поэтому второе правительство Бегина оказалось самым «ястребиным» за всю историю Израиля. Достаточно назвать два имени: Ариэль Шарон в качестве министра обороны и Ицхак Шамир в качестве министра иностранных дел.
После выборов ничего не мешало Бегину приступить ко второй задаче, не менее важной, но гораздо более сложной: войне на уничтожение ООП в Ливане. Бегин рассчитывал на короткую войну, с помощью которой будет разгромлена ООП. Он не хотел идти на Бейрут. Армия никогда не брала столиц арабских государств.
Задачи, поставленные в этой войне, были многообразны, но цель была одна: покончить с ООП и ее влиянием, как в Ливане так и на Западном берегу и в Газе. Иначе говоря, устранить ООП как политическую силу, и тем самым положить начало установлению четкой и нерушимой границы Eretz Israel, включающую Иудею и Самарию. Была и вторая цель, о которой открыто не говорилось: покончить с братоубийственной войной в Ливане, и, выступив в роли миротворца, тем самым склонить вторую арабскую страну к заключению мира с Израилем. Началась Ливанская война 1982 года, принесшая несчастья всем, кто принял в ней участие. Израиль оказался на дороге, ведущей в ад. Как известно, этот путь устлан благими намерениями. Вышеназванные цели не могли быть достигнуты с помощью блицкрига, но только через долгую и изнурительную войну.
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги…». В Ливане Израиль мог опереться только на маронитов-христиан, возглавляемых Баширом Джемалем. Они должны были помочь Израилю выбить ООП из Бейрута. А после победоносного окончания войны и выборов (где обязательно должен был победить Джемаль), будет подписано мирное соглашение с Израилем. Бегин рассматривал маронитов не как арабов, но как христиан. А их было меньшинство.
И вообще, почему он думал, что можно будет договориться с Ливаном, остается загадкой. Даже верить не хочется, что Бегин был настолько неосведомленным в делах арабского мира, тем более, в ливанских. Простое перечисление игроков даст читателю представление, в какое болото влез Израиль: сунниты, ООП, шииты, сирийская армия (читай, шииты), друзы, христиане, армяне, греческие ортодоксы, помимо этого, радикалы, консерваторы (либералов не было), военные и политические вожди, контролирующие бизнесы и территории на манер сицилийской мафии…
Тогда сирийцы были доминирующей силой в Ливане. Их тридцатитысячный корпус в долине Бекаа нельзя было сбрасывать со счетов. Ни о каком договоре с Ливаном не могло быть и речи, если не убрать из страны эту мощную группировку. Но Бегин не хотел связываться с Сирией.
«Отдадим должное» Шарону. Он верил, что можно вышвырнуть ООП из Бейрута, и вообще разрушить это «государство в государстве», изменить политическую карту Ливана, установив нужное Израилю правительство, убрать сирийцев и в конце концов получить дружественно настроенный Ливан. Он изложил свою концепцию видения будущего Ливана в военном колледже в марте 1982 года. В этой же лекции он упомянул США в качестве стратегического союзника Израиля, выразив тем самым скрытую надежду на то, что Америка будет вовлечена в войну с ООП, и Рональд Рейган даст зеленый свет этой операции. За его словами можно было увидеть изменение доктрины использования израильских военных. Раньше это была армия обороны Израиля, предназначенная для защиты страны. Теперь же она становилась политической силой, способной устанавливать дружеские Израилю режимы в соседних с ним странах.
Его планы не были утверждены ни Бегином, ни правительством. Бегин понимал, что американцы могут быть в ярости. Но войну делал Шарон. И он приложил огромные усилия для достижения своей фантастической цели. Все это закончилось катастрофой. Шарона смело можно объявить архитектором этой войны и виновником за провал.
Бегин начал войну, использовав в качестве предлога убийство израильского посла в Лондоне. Он знал, что это не дело рук Арафата, но Абу Нидаля, скрывающегося у Хуссейна в Ираке. Но сказал: «Абу Нидаль, Абу Шмидаль. Все они ООП, все они заодно. Атаковать их»!
Арафат ответил ракетами, упавшими на поселения в Галилее. Пятьсот ракет вызвали частичную эвакуацию поселенцев, а израильский кабинет в полном составе проголосовал за полную очистку Южного Ливана от банд ООП. Но за поход на Бейрут министры не голосовали. Шарон же заявил, что взятие Бейрута не входит в задачу армии.
На разгром ООП было отведено 70 часов. По истечении этого времени остатки организации должны были эвакуироваться из Бейрута. На самом дее, на это ушла неделя ожесточенных боев, и пришлось вводить войска в Бейрут.
Чтобы читатель лучше уяснил ситуацию в Ливане, приведу пример из статьи в «Нью-Йорк Таймс» тех лет: «Шесть разных армий сражались друг с другом в Ливане. Палестинцы дрались между собой и с ливанской армией в центральной и восточной частях долины Бекаа. Израильские войска сражались с сирийцами в южной части этой долины, остальная часть армии столкнулась с фалангистами христианской милиции, пытаясь вытеснить их из Южного Ливана, американский корпус морпехов попал под обстрел друзов в Бейруте, и тяжкие сражения развернулись в районе Бейрутского аэропорта»… Обрисовать общую картину так, чтобы постороннему наблюдателю хоть что-то стало понятно, тогда было невозможно.
Сирийцам крепко досталось, особенно их авиации, но вытеснить их из долины Бекаа не удалось. Джемаль не захотел драться с палестинцами на стороне Израиля. Высказывания типа «Оставьте мне Бейрут» исчезли с его повестки дня. Бомбежки Бейрута способствовали созданию отрицательного имиджа Израиля. Кадры разрушенных домов столицы заполонили телеэкраны всех стран мира. Арафат, потерпевший ожидаемое поражение на поле боя, окопался в развалинах и подвалах Бейрута и выставлял в виде щитов гражданское населения в надежде на то, что общественное мнение спасет его воинство. Поначалу он даже отказывался покидать столицу, пытаясь превратить военное поражение в мученичество. Но потом, поняв, что развалины Бейрута не восстанавливают потери в живой силе, никто на помощь не придет и разговаривать с ним никто особо не жаждет, «сменил гнев на милость» и дал согласие на эвакуацию в Тунис.
Говорят, что израильский снайпер держал его на мушке в тот момент, когда он вступал на борт корабля. Но либо он не получил приказа и сам не рискнул проявить инициативу, либо наоборот, ему приказали не стрелять. Как там было на самом деле, мы уже вряд ли узнаем. Но жаль, что такая возможность, если она вообще существовала, была упущена. Сколько бы удалось сохранить жизней как евреев так и арабов. Вместе с ним эвакуировалось большая часть его стаи, порядка 10 000 боевиков. И это были остатки. Но, к сожалению, эвакуировались не все, что привело впоследствии к трагедии Сабры и Шатилы.
Как и ожидалось, захват Бейрута осложнил отношения между США и Израилем. В самом Израиле народ, не ожидавший столь продолжительной войны, перестал единодушно выражать поддержку этому мероприятию. Явной победы не было! Да, ООП укоротили, особенно в военном отношении. Народ вздохнул свободней. Но войска оставались в Ливане и несли ежедневные потери. Даже в армии стало назревать недовольство наполеоновскими планами Шарона. И так сложилось, что Бегин во всем полагался на информацию, поставляемую ему только Шароном, и, можно сказать, события не контролировал. Он сравнивал эту войну со Второй Мировой. Во время единственного визита в действующую часть он заявил, что Ливан будет умиротворен на сорок лет!
Шарон, когда Арафат еще не покинул Бейрут, настоял на продолжении бомбежек города, несмотря на возражения американцев. Рейган прямо заявил, что последствия могут «весьма тяжелыми», но Бегин ответил, что «евреи встают на колени только перед Богом». Отношения между двумя лидерами опустились до точки замерзания. Но при этом можно указать на одно занятное обстоятельство: Белый Дом публично требовал ухода израильтян из отдельных районов, но эмиссары американцев за кулисами вели переговоры с евреями о том, чтобы они не уходили с этих территорий, ибо легковооруженные морпехи числом в 5 600 не в силах заменить традцативосьмитысячную израильскую группировку. Именно она не давала превратить весь Ливан в кровавую баню.
Поведение Джемаля было, по меньшей мере, двойственным. На встрече с Бегином в Назарее он откровенно заявил: «Мы, конечно, христиане, но мы и арабы. Персонально я на вашей стороне, а политически на стороне арабов. Поэтому не все так просто с мирным договором».
В сентябре 1982 года Рейган изложил свой план мирного урегулирования на Ближнем Востоке. После первой попытки были еще планы. Но о первом можно было сказать словами Бегина: Он был «мертв с момента рождения», ибо предусматривал включение в переговорный процесс ООП.
У Бегина начали открываться глаза на ливанскую ситуацию: Рейган возрождал ООП, Джемаль предал его, не было даже намека на мирный договор, и не было видно конца этой войне. У него еще была возможность уйти с почетом: ООП была разгромлена, Арафат уплыл в Тунис… Можно было смело вернуть армию домой. По крайней мере, лавры победителя ООП, пусть временного, ему бы достались. Но Бегин остался.
Выборы удалось организовать с израильской помощью, и, конечно, их выиграл Джемаль подавляющим меньшинством голосов, потому что часть Ливана просто не стала участвовать в них. Бегин был доволен – лучше синица в руках… Но «недолго музыка играла». В сентябре 1982 года Джемаля взорвали в квартире жилого дома вместе с его подчиненными. Ситуация в Ливане мгновенно и бесповоротно изменилась не в пользу Израиля.
Кто это сделал, до сих пор точно не выяснено. Подозрение падало на сирийские спецслужбы. Но фалангисты (военное крыло маронитов) думали иначе. Они возложили вину на палестинцев и отомстили страшно. Трехдневная резня, которую они устроили в лагерях беженцев Сабре и Шатиле, навсегда вошла в историю Ближнего Востока. Цифры жертв называют разные. В советской прессе писали о трех тысячах погибших. На самом деле, их оказалось 750 человек. Эта цифра не способствует улучшению ситуации. Надо заметить, что батальон фалангистов был сформирован в ливанском селении Дамур, где совсем недавно палестинцы вырезали множество мирных жителей – христиан. Так что у бойцов этого батальона были все основания для мести. Убийство Джемаля пришлось как нельзя кстати. Предлогом же для вхождения фалангистов в эти лагеря послужила информация, что не все уехали в Тунис. Порядка 2000 боевиков скрылись в этих лагерях.
Вина израильтян бесспорна. Они не принимали никакого участия в резне. Были попытки доказать обратное, однако они провалились. Но войска стояли рядом и не вмешивались. Израильская армия на тот момент была оккупационной армией. Согласно международным законам, именно на такой армии лежит ответственность за поддержание порядка на оккупированных территориях. Бегин оказался в тяжелой ситуации. Он, постоянно обвиняющий Европу в том, что ее народы не противились Холокосту, но были безразличны в лучшем случае, попал под пресс аналогичных обвинений.
Летом 1983 года Бегин приехал в Вашингтон в надежде на теплый прием как победитель ООП. Но прием был ледяным. Рейган прямо заявил премьеру, что «лучший путь решения проблемы - это дипломатия». Вскоре после этого визита Бегин ушел в отставку.
Завершая рассказ о ливанской войне, можно сказать, что это была первая война, которая не была навязана Израилю его соседями. «Война выбора», как назвал ее Бегин. Все кредиты, полученные им за мир с Египтом в его первой каденции, были растрачены в этой войне во время второго срока его правления. Как следствие войны в Ливане возникла Партия Бога (Хисбалла). Она заменила ООП на границе с Израилем. Только не надо думать, что эта террористическая организация родилась в Ливане. Ее основу составили триста иранцев, переправленных Сирией в Ливан под покровом войны. С помощью Сирии и Ирана она быстро стала мощной и влиятельной группировкой, начавшей партизанскую войну против израильской армии.
После выборов 1984 года в Израиле было создано правительство национального единства. Впервые в истории страны премьеры от обеих основных партий занимали эти посты по очереди. Первые 25 месяцев это был Перес, вторые 25 – Шамир. Оба родились в Польше. Но это было единственное совпадение. Перес предпочитал компромиссы, опирался на мнение аналитиков и ученых, был чуток в каждой инициативе палестинцев, надеясь, что это приведет к изменению их позиции по отношению к Израилю. Он предпочитал диалоги и дебаты с политическими оппонентами, заключение договоров, верил в пользу контактов, в том числе и международных. Шамир вообще не верил палестинцам, считая каждое их движение только тактической уловкой, чтобы в конечно итоге сбросить евреев в море, и твердо придерживался политики удержания всех земель: «Арабы всегда арабы, море всегда море», - говорил он. Сохранение статус-кво он считал высшей целью израильской политики. Он с подозрением относился к разного рода переговорам и контактам, видя в них опасность и ловушки, презирал компромиссы и плевал на международное давление в палестинско-израильском вопросе. Они составляли весьма странную пару для проведения единой политики.
У Переса было три приоритетных задачи: обуздать инфляцию, вернуть армию из Ливана (660 только убитых) и возродить мирный процесс. С первой задачей удалось справиться с помощью профессиональных экономистов с репутацией международного уровня. После провала попытки уговорить Сирию уйти из Ливана одновременно с уходом Израиля, был принят план, согласно которому Израиль будет контролировать только узкую приграничную полоску вместе с Южной ливанской армией. Шамир, Шарон и прочие ликудовцы были против, но 90% израильтян этот план поддержали. Основные силы вернулись на Родину, и на северной границе страны наступило относительное спокойствие. Выполнение третьей задачи оказалось самым трудным делом. Ситуация осложнялась еще и тем, что Израиль не вернул часть Синая египтянам. Это маленький участок земли (Таба), находящийся на берегу Залива Акка. Всего 1.2 квадратных километра.
Мубарак, сменивший убитого Садата, был непреклонен. Для него это было делом национального престижа. Ему надо было, помимо всего прочего, восстановить уважение арабского мира. Чтобы вернуть этот кусочек земли, он внес целый пакет предложений по улучшению отношений между двумя странами: возвращение посла, возобновление процесса нормализации отношений в области торговли, туризма, транспорта, культурных связей… Перес был готов принять это, но Шамир уперся. Дошло до взаимных оскорблений и угроз Переса свалить правительство, если Шамир не согласится на передачу дела в арбитраж. В конце концов согласие кабинета было достигнуто, но Ликуд добился отсрочки на девять месяцев. Израильтяне проиграли арбитраж, и в 1989 году этот участок был возвращен Египту. Упорство Шамира можно объяснить тем фактом, что он по-прежнему считал Египет врагом Израиля.
Перес хотел решить палестинскую проблему через отношения с Иорданией. Он неустанно занимался этим сначала как премьер, потом как министр иностранных дел. Он считал, что аннексия Западного берега с его полуторамиллионным арабским населением будет катастрофой в силу большей рождаемости среди арабов. Единственным решением может быть договор с иорданским королем, который оставит стратегически важные районы в руках израильтян.
Король был бы рад начать переговоры, но, в отличие от Египта, его страна не обладала достаточной экономической мощью, чтобы, грубо говоря, наплевать на протесты арабского мира. Постановления арабских саммитов запрещали прямые контакты с Израилем. Хуссейн предложил международную конференцию с участием палестинцев. Перес сразу же отказался от этой идеи, в высшей степени непопулярной в Израиле. Его партия всегда предпочитала прямые переговоры, справедливо полагая, что на такого рода собраниях только и делают, что выкручивают руки Израилю. Кроме того, Рейган не был в восторге от предполагаемого участия СССР в этих переговорах. Он считал, что Советам на Ближнем Востоке делать нечего.
Кратко осветим ситуацию на Ближнем Востоке в этот период. Благодаря толковой политике Мубарака усилились позиции Египта в арабском мире, продолжалась война между Ираном и Ираком, В ООП в результате военного поражения в Ливане произошел раскол и появились два крыла - радикальное и умеренное. И самое главное – изменилась политика Израиля: уход войск из Ливана, замораживание строительства поселений, прогресс с проблемой Табы, улучшение жизненных условий местных арабов на Западном берегу и желание вступить в переговоры с королем без предварительных условий.
Лидеры встретились в Лондоне в 1985 году, впервые за десять лет. И снова все уперлось в проклятый палестинский вопрос в несколько иной форме: дать ли возможность принять участие ООП в этих переговорах. Иорданцы утверждали, что ООП ослаблено и потому будет вести себя покладисто. Израильтяне отвечали, что «слабеньких» вообще нечего звать. Король не мог двигаться дальше без ООП, Перес не мог двигаться с ООП.
Арафату снова повезло. Когда в 1985 году израильтяне в ответ на убийство их людей агентами ООП атаковали его базу в Тунисе, убив 65 террористов и ранив сотни, их бомбы не задели главаря. Но Израиль показал всему миру, что расстояние в две с половиной тысячи километров, как и в случае с реактором, не является для него препятствием. Рейган одобрил рейд в специальном послании. Он сам провел аналогичный рейд через год.
Во время второй встречи в том же Лондоне король заметил, что именно Ликуд является главным препятствием на пути к переговорам, забыв на секундочку, что Арафат вообще не хочет разговаривать. По поводу Ликуда Перес ответил, что в случае возникновения этой проблемы, он разорвет коалицию. Встреча закончилась крепким рукопожатием! Оно было единственным достижением. Конечно стороны договорились, что продолжат усилия по достижению мира.
Упрямство Арафата в конце концов вывело короля из равновесия. В начале 1986 года он произнес речь, в которой обвинил ООП в нежелании достичь мира, а Арафата - в нежелании признать две основных резолюции ООН (№№ 242 и 338). Поэтому он прекращает все контакты с этой организацией. По словам короля, вина полностью лежит на Арафате, что соответствовало действительности. Вскоре король закрыл все офисы ООП и выслал из страны их представителей.
Пересу не удалось достичь мира с Иорданией. Соглашение с ООП в повестку дня не входило. Он решил часть проблем, унаследованных от Бегина, но дальнейшая судьба мирного процесса оказалось в руках Шамира.
Говоря о событиях тех лет, нельзя пройти мимо печально знаменитого скандала Иран-контрас, в который Израиль оказался замешанным. Он поставлял американское оружие Ирану во время иранско-иракской войны. Ситуация была сложной: Израиль хотел дружить с Иорданией, которая была союзником Ирака, а косвенно помогал своему главному врагу Сирии, которая была на стороне Ирана. Поначалу Израиль пытался сохранить какие-то связи с Ираном, потому что речь шла о судьбе иранских евреев. Но в общем руководство страны желало обеим сторонам полной и окончательной победы. Пока Ирак воевал с шиитами, диктатору было не до Израиля. К сожалению, всему «хорошему» приходит конец. Конец пришел и этой войне.
В эти же годы взошла звезда Бенджамина Нетаньяху, который был послом Израиля в ООН. В своих выступлениях, в книге «Terrorism. How the West Can Win» он показал, что Израиль является форпостом борьбы с международным террором и что Америка, как Израиль, есть главная цель террористов. Жесткая борьба с террористами и государствами, поддерживающими их, является не только легитимной, но желательной. Иного пути нет. Эта книга произвела большое впечатление на Рейгана, изменила его политику на Ближнем Востоке во второй каденции, и он рекомендовал ее членам своего штаба.
Шамир, сменивший Переса на посту главы государства, считал себя успешным премьером. Он думал, что время на стороне Израиля. Конференцию ему удалось отложить до 1991 года. Статус-кво на оккупированных территориях сохранялся, по крайней мере, внешне. Он не обращал внимания на то, что Иудея превратились в пороховую бочку, и достаточно было спички, чтобы она взорвалась.
За спичкой дело не стало. В 1987 году в дорожно-транспортном происшествии израильский грузовик убил четырех палестинцев. Тогда фальшивые новости, как, кстати, и сегодня, играли весьма существенную роль в развитии событий. Фальшь этих новостей заключалась в том, что шофера обвинили в преднамеренном убийстве. Он, якобы, мстил за брата убитого днями раньше в Газе. Никакой связи между этими людьми не было. Но слух свою роль сыграл. Сначала взорвалась Газа, потом волнения перекинулись на Западный берег. Все, что входит в категорию беспорядков, имело место: горящие покрышки, молотовские коктейли, забастовки, демонстрации, метания камней… Новым было участие огромного количества жителей в этих волнениях. Тысячи вышли на улицы! Израильские силы безопасности ответили должным образом: дубинки, слезоточивый газ, водометы, резиновые пули и даже боевые… Тоже полный набор. Но волнения только набирали обороты.
Палестинская элита и ООП никакого участия в подготовке интифады не принимали. Но они умело воспользовались моментом и придали волнениям националистический характер. Главная цель восстания возникла в ходе развития события: самоопределение и создание независимого палестинского государства.
Сорок лет назад эта попытка международного сообщества была провалена самим арабами. Попробуй кто-либо из тогдашних лидеров в 1947 году даже заикнуться об этой возможности. Такого безумца убили бы сразу. Теперь они забыли, что это их вина. Израильско-палестинский конфликт вернулся к своим истокам!
Израильтянам же понадобился почти месяц, чтобы понять всю глубину проблемы и что ее нельзя игнорировать, как они это делали на протяжении двадцати с лишним лет. Но раскол на два лагеря и здесь сыграл свою роль. Левые считали, что пришло время разговаривать с ООП, правые же рассчитывали на железный кулак. Мнение последних стало преобладающим: раздавить раз и навсегда. Шамир говорил, что речь идет о существовании самого Израиля. Уступать нельзя! «Переломайте им кости», - давал инструкции войскам министр обороны Рабин. Эта фраза считается апокрифом. Но само ее появление свидетельствует о решимости израильского руководства покончить с беспорядками и показать жителям, кто управляет территориями. Получалось, что израильтяне пытались погасить пламя методами, которые это пламя раздули. Надо признать, что у них ничего не вышло. Интифада показала, что она более эффективна, нежели террор ООП.
Прежде всего, палестинцы завоевали симпатии международной прессы. Еще бы! Маленький, но храбрый народ сражается с вооруженным до зубов захватчиком. Читатель может вспомнить ситуацию конца сороковых, начала пятидесятых, когда «маленький, но храбрый Израиль» завоевал симпатии Франции. Причина ясна: французов доставали свои мусульмане – алжирцы. К моменту первой интифады эта проблема исчезла и у Франции появился новый герой – арабы Палестины. Фотографии, телерепортажи, документалисты показывали только одно: «зверства» израильской военщины. Что творили сами палестинцы, оставалось за кадром. У них было больше чем достаточно доброхотов, готовых осуждать Израиль буквально за все, что он делал. Не остались в стороне и Объединенные Нации – в очередной раз заклеймили… Настроение было таковым, что, как выразился один чиновник: «Бросай армия розовые лепестки в палестинцев, швыряющих молотовские коктейли, ООН все равно заклеймила бы Израиль за жестокое обращение с ними».
Интифада помогла определиться иорданскому королю. Он прозрел окончательно. Западный берег никогда больше не станет провинцией Иордании. Эта земля принадлежит ООП. Пусть они в прямых переговорах с израильтянами определяют ее судьбу. Иордания, в свою очередь, не будет заниматься их делами. Для Израиля это означало, что отныне на арене они остались один на один с ООП.
И последнее изменение непосредственно на месте событий – интифада породила ХАМАС (рвение). Основателем организации был шейх Ясин. Ирония заключалась в том, что израильтяне первоначально не возражали против создания этого движения в надежде, что оно ослабит ООП как конкурирующая организация. В заявке на разрешение палестинцы обязались действовать в рамках закона и не использовать оружие. Все это оказалось полным обманом. ХАМАС стремительно перешел от бросания камней к автоматным очередям и использованию смертников. Вранье же о том, что израильтяне сами создали ХАМАС, долго держалось. Израиль через несколько лет покончил с основателем организации с помощью ракеты. Как анекдот можно привести слова высокопоставленного чиновника Евросоюза, что смерть Ясина подорвет шансы на развитие мирного процесса. На что другой чиновник резонно заметил, что он как-то не заметил, участия шейха в этом процессе.
Но во всей этой истории ухудшение отношений с администрацией Рейгана и смещение симпатий американского общественного мнения в сторону палестинцев было самым главным последствием интифады. В конце 1988 года президент признал ООП легитимным партнером на будущих переговорах.
Президент Рональд Рейган (1981-1989)
Сороковой президент США Рональд Уильям Рейган родился в 1911 году в штате Иллинойс в семье среднего достатка. С пятнадцати лет, как было принято в те времена во многих американских семьях, начал работать. Несколько лет проработал спасателем на пляже. В 1937 году началась его актерская карьера. За тридцать лет было сыграно около пятидесяти второстепенных ролей. Особых лавров на этом поприще он не получил. Был дважды президентом Гильдии киноактеров. В конце сороковых сотрудничал с комиссией по антиамериканской деятельности. В 1962 году перешел в республиканскую партию. Начал активно заниматься политической деятельностью. Дважды избирался губернатором Калифорнии, дважды проигрывал праймериз, а в 1980 году выиграл гонку за Белый Дом. Был президентом два срока. Известен так называемой «доктриной Рейгана», которая подразумевала активное противостояние СССР во всех аспектах. В первую каденцию не преуспел в этой борьбе, а потом пришел М. С. Горбачев, и судьба человечества сделала крутой поворот. Основные усилия президента были направлены на борьбу с «империей зла». В этой связи можно сказать, что Ближний Восток был вторичен для Рейгана. Но совсем без внимания он этот регион не оставил. Есть о чем рассказать.
Когда читаешь апологетические статьи о том, что Рейган был неизменно благосклонен к Израилю, что именно с него началась новая эра в отношениях между двумя государствами, с этим нельзя согласиться хотя бы потому, что эти отношения больше напоминали американские горки с их стремительными взлетами вверх и не менее крутыми падениями.
«Израиль – единственное государство региона, разделяющее с нами демократические ценности. Мы должны приложить максимум усилий, чтобы обеспечить еврейскому государству процветание и стабильность».
Эти слова были сказаны Рейганом во время избирательной кампании 1980 года. Нет возражений против них. Но они не были первыми словами такого рода. До Рейгана их произносили практически все кандидаты на пост президента. Так что опираться на них как доказательство лучших намерений никак нельзя. Ведь в таком случае, можно сослаться и на другие: «США не поддержат использование любой дополнительной территории с целью возведения поселений в переходный период… Немедленная реализация Израилем замораживания строительства поселений более чем любое другое действие, сможет создать доверие необходимое для участия в переговорах. Дальнейшая деятельность по созданию поселений никоим образом не отвечает интересам безопасности Израиля»…
В этом году представитель США в ООН сослалась именно на эти слова Рейгана, когда объясняла, почему США воздержались при голосовании резолюции, осуждающей Израиль за строительство поселений на оккупированных территориях.
Между прочим, со словами Рейгана можно поспорить. Поселения увеличивают безопасность Израиля, ибо они служат дополнительной преградой в случае атаки на Израиль в самом узком месте, когда между Самарией и Иудеей расстояние измеряется только десятками километров.
Прекрасным примером, свидетельствующим о том, что отношения между двумя странами порой оставляли желать лучшего, служит письмо премьер-министра М. Бегина президенту, написанное им в декабре 1981 года.
«Уважаемый г-н Президент!
В течение последних шести месяцев правительство США три раза «наказывало Израиль».
7 июня мы уничтожили реактор «Оссирак» около Багдада, и я не намерен сообщать Вам, от кого мы получили окончательную информацию о том, что этот реактор был готов производить атомные бомбы. У нас не было сомнений в этом, поэтому наша акция была актом спасения, актом национальной самообороны в самом возвышенном смысле этого понятия.
Мы спасли жизни сотен тысяч граждан, среди них десятков тысяч детей.
Тем не менее, Вы объявили, что наказываете нас, и нарушили подписанный договор, который содержал сроки поставки самолётов.
Прошло не так много времени, и в качестве акта самообороны после резни, учинённой над нашими людьми (трое были убиты, среди них выживший в Освенциме, 29 были ранены), мы подвергли бомбардировке командный пункт ООП в Бейруте.
Вы не имеете права читать нам мораль по поводу потерь среди гражданского населения. Мы знакомы с историей Второй мировой войны и знаем, что случалось с гражданским населением, когда вы действовали против врага. Мы знакомы и с историей войны во Вьетнаме. Наши усилия всегда были направлены на то, чтобы избегать потерь среди гражданского населения, но иногда потерь избежать невозможно, так это случилось и при бомбардировке командного пункта "Организации Освобождения Палестины". У нас не было сомнений в этом, поэтому наша акция была актом спасения, актом национальной самообороны в самом возвышенном смысле этого понятия. Кстати, эта организация создалась в 1964 году (с помощью и с участием КГБ), т.е. за 3 года (!) до Шестидневной войны 1967 года.
Тем не менее, Вы "наказали" нас, задержав поставку самолётов F-15.
Неделю тому назад по предложению правительства Кнессет большинством в две трети голосов принял во всех чтениях Закон о Голанских высотах, и теперь Вы снова хвастаетесь тем, что "наказываете" Израиль. Что это за стиль такой - наказывать Израиль? Мы что, ваше вассальное государство? Банановая республика? 14-летние подростки, которых за непослушание можно бить по пальцам?
Напомню Вам, из кого состоит это правительство. Оно состоит из людей, жизнь которых протекала в сопротивлении, в военных действиях и страданиях. Нас вы не запугаете наказаниями. Тот, кто угрожает нам, обнаружит, что мы глухи. Нет у Вас права наказывать Израиль, и я протестую против того, что Вы пользуетесь этим понятием. Вы заявили, что приостанавливаете обсуждение договора о стратегическом сотрудничестве, и что возвращение к переговорам, сроки которых уже были назначены прежде, зависит от прогресса переговоров об автономии и от положения в Ливане. Вы пытаетесь сделать Израиль заложником этого договора.
Ваше заявление о приостановлении обсуждения договора я рассматриваю как его денонсацию.
Никакой дамоклов меч не будет висеть над нашей головой.
Еврейский народ прожил 3700 лет без договора с Америкой и проживёт еще 3700 лет.
М. Бегин 4. 12.1981»
Это письмо не требует особых комментариев. Но кое-какие пояснения не помешают. В начале правления Рейгана США и Израиль подписывают договор о стратегическом сотрудничестве. Прежде всего, такой договор свидетельствует о том, что стороны доверяют друг другу. Взаимное доверие является обязательным условием подписания такого рода бумаг. Договор предусматривал военное сотрудничество в области научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. В условиях Ближнего Востока основой такого рода договоров является военно-политический союз. Разорвать этот договор только потому, что Израиль сделал с точки знания США что-то не так – например, принял Закон о Голанских высотах, практически невозможно. Это целая процедура. Поэтому Рейган только и сделал, что приостановил поставку Ф -15 на какой-то срок. «Наказал»! Уже это вызвало гневную отповедь Бегина. Поставки были возобновлены через весьма короткий срок. Ф -15 в исторической четырехдневной военно-воздушной битве в долине Бекаа (6-10 июня1982 года) продемонстрировали безоговорочное превосходство над советскими Миг-21. Счет был 82:0 в пользу израильтян.
Кстати, американцы тоже кое-что получили по этому соглашению: Шестой флот мог пользоваться портами Израиля, что весьма пригодилось американцам, когда Рейган высадил войска в Ливане. Порты оказались под боком. Американские склады с оружием стали размещаться и свободно перевозиться по территории Израиля. Но одновременно Штаты продали (бизнес есть бизнес) саудовцам самолеты - разведчики Боинг Е-3, что совершенно не порадовало израильтян.
Война в Ливане оказалась тяжким бременем и для Америки. Достаточно сказать, что при подрыве казарм в Бейруте в 1983 году, погибло более двухсот сорока морпехов. В тот же день погибли 58 французских военных от аналогичного подрыва. Через короткое время Рейган вывел войска из Ливана и больше таких ошибок не повторял. До него дошло, что Ближний Восток «дело тонкое». Грубой силой решить местные проблемы невозможно.
Вообще, если кратко сказать о политике Рейгана на Ближнем Востоке, то можно сказать, что больших достижений мы не увидим. Политика разрядки в Европе удалась Рейгану еще и потому, что Европа была главным объектом внимания этого выдающегося политика. Тактические достижения имели место: Шамир во время своего визита в США подписал достаточное количество документов по совместным мерам против терроризма, был списан долг в 1.7 миллиарда долларов, сформирована общая комиссия по координации действий на Ближнем Востоке, возобновлена поставка кассетных артиллерийских снарядов после обещания Шамира не использовать их против мирного населения… Потом был подписан договор о свободной торговле, Рейган пробил через Конгресс оказание постоянной военной помощи Израилю в размере 3 миллиардов долларов ежегодно… Казалось бы, все шло хорошо. Даже скандал с Поллардом практически не повлиял на отношения между двумя странами. Крика было много, но выводов, неблагоприятных для Израиля, никто не делал. Отрицать все это нельзя. Но стратегического прорыва, аналогичного соглашению в Кемп-Дэвиде, не было. Да и не могло быть.
Мирный план Рейгана, как уже писалось, был отвергнут израильтянами по простой причине: он подразумевал участие в переговорах ООП, не признающей право Израиля на существование. Они же тогда отвергли еще один мирный план. План Госсекретаря Шульца. Отвергли просто потому, что Шамир вообще не признавал никаких переговоров по мирному процессу, прекрасно понимания, что любое мирное соглашение, даже самое лучшее, приведет к тому, что надо будет сделать территориальные уступки. «Да что у нас, сибирские пространства, чтобы мы отдавали свою землю», - говорил он. Когда же Шульц предложил кандидатуру палестинца (не члена ООП) для будущих переговоров, Шамир сказал: «У нас на него досье». Шульц попытался настаивать, утверждая, что этот кандидат вполне умеренный политик, с ним можно разговаривать. Шамир еще раз сказал: «У нас на него большое досье». Он не хотел никаких переговоров с палестинцами, кто бы они ни были. Можно сказать, что Госсекретарю просто не повезло с израильским премьером. Будь на месте Шамира Перес, кто знает, может, сегодня мы бы жили в другой реальности на Ближнем Востоке.
При всех за и против Рональд Рейган войдет в историю Израиля как президент, желающий добра стране и делающий максимум возможного для ее процветания и безопасности.
Добавить комментарий