Часть первая. Израиль перед войной Судного дня
«На следующий день он проснулся знаменитым». Это выражение в несколько иной редакции можно отнести к Израилю. На следующий день после Шестидневной войны он проснулся империей. Впервые в своей короткой истории израильтяне испытывали беспрецедентный прирост богатства. Достаточно сказать, что безработица исчезла за одну ночь. ВВП в 1968-ом вырос на 10%. Проснулись, наконец-то, и евреи в галуте: вложения и финансовая помощь хлынули обильным потоком.
Никогда еще израильтяне не несли ответственности за столь большое количество народа другой нации. Буквально за одну неделю под их контролем оказалось больше миллиона арабов, потрясенных стремительным и сокрушительным поражением их армий. Перед евреями встали задача налаживать отношения с большой массой населения оккупированных территорий. К удивлению всего мира, они справились с этой задачей, как будто они все время завоевывали другие народы, как это делали в прошлом великие державы. Арабов сразу же приравняли в правах к евреями в плане сервиса, медицины, свободы слова, вероисповедования… Впервые за 19 лет граждане одного города смогли перемешаться по нему без ограничений. Исчезла разделяющая город колючая проволока, дорожные заграждения, заборы… Арабы восточной части города впервые перестали страдать от постоянной нехватки воды, в их домах стали строить водопроды, а улицы начали покрываться асфальтом.
Израильтяне сразу же повели себя не как временные завоеватели, «временщики», но как народ, пришедший на эти земли навсегда, хотя многочисленные резолюции ООН требовали от Израиля оставить эти земли. Но в отношении Иерусалима Израиль утверждал, что эта часть была захвачена иорданцами во время войны 48-го года и теперь евреи просто вернули то, что принадлежит им по праву. Иерусалим сразу же был объявлен единым и неделимым городом Израиля.
Возникли новые проблемы и обострились старые. Одна из них и сегодня кажется вечной. Беженцы.
Согласно акту о беженцах, принятому Кнессетом в начале 1950-х, арабам было запрещено возвращение на брошенные ими земли и дома. Этот акт остался в силе и после войны 67-го года. Но под сильным давлением ООН правительство Леви Эшкола согласилось на репатриацию сорока тысяч арабов. Ожидали, что арабы хлынут толпами к своим домам. Не хлынули. Главным препятствием к их возврату стала позиция иорданцев. Власти этой страны не разрешали вернуться людям, потому что они должны были отвечать на вопросы, заданные им в письменном виде. А на бумагах стоял штамп израильского государства. Его наличие для Иордании означало косвенное признание существования Израиля. Иордания не могла перешагнуть даже через эту мелочь. Возвращение сорока тысяч растянулось на шесть лет.
В 1969 году премьером Израиля стала 69-летняя Голда Меир. Она рассматривала арабов как вечных врагов, с которыми можно разговаривать только с позиции силы. При ней началось активное строительство поселений на новых землях.
Но при этом надо заметить, что гуманизм израильтян по отношению к феллахам Иордании без ответа не остался. Евреи уже на второй день после победы открыли все мосты для прохождения урожая. Западный берег был традиционным рынком сбыта сельскохозяйственной продукции Иордании. Без него сельское хозяйство этой страны ожидала катастрофа. У короля хватило ума не уступить давлению Насера. Он дал согласие на этот вид сотрудничества с Израилем.
Трудно переоценить роль Министра обороны М. Даяна во всех проектах обустройства вновь приобретенных территорий. Он был убежден, что Бен Гурион слишком жестко относился к арабскому населению, и не хотел повторять «ошибок» прошлого. Злые языки приписывают ему выброс израильского спецназа на дороги, по которым бежали арабы, с целью их возвращения. Вернули многих, и тем самым у Израиля добавилось головной боли. Министр с самого начала настаивал на установлении прямых контактов с местным руководством. В инструкциях он писал о том, что необходимо склонить арабов к сотрудничеству. Поначалу все развивалось согласно планам этого идеалиста. Но гладко оказалось только на бумаге, ибо весьма скоро по улицам завоеванных городов стали ходить патрули.
Арабы не приняли предложенной им трубки мира. Благие намерения сотрудничества вымостили дорогу в ад. В семидесятые Израиль столкнулся с международным терроризмом.
Не станем сейчас останавливаться на ситуации в Европе. Можно сказать только, что эта чума не миновала и европейские страны. Если проследить за кривой роста и падения терактов в те годы и сравнить с современной ситуацией, то можно сразу увидеть, что тогда было много хуже. С семидесятых по девяностые в разных странах, включая Израиль, каждый год регистрировались сотни терактов. Взрывы гремели от Милана до Белфаста. Израиль пострадал больше остальных. Количество атак на офисы и самолеты Эль Аль и евреев за границей насчитывалось десятками. Террористы добились того, что немцы фактически платили им дань, французы оборвали военные связи с Израилем… Никто особенно не хотел связываться. Это, дескать, спор между арабами и евреями. Пусть разбираются сами.
Международного признания террористы не получили. За одним исключением. Это был Ясир Арафат, руководитель ООП. Если говорить о нем (без него история Израиля будет неполной), то нужно признать, что ему удались две вещи. Первая – кража названия, принадлежащего евреям. Ведь это евреи, проживающие на Ближнем Востоке, с полным на то основанием называли себя палестинцами. Воровство было весьма удачным. Появился какой-то палестинский народ вместо обычных арабов, арабское население Израиля стало палестинским, арабские беженцы в многочисленных лагерях государств Ближнего Востока стали палестинскими беженцами и так далее… Мир принял этот мошеннический трюк с «новой» нацией.
Второй трюк Арафату удавшийся – ООП, созданное в 1964 году и возглавляемое им с 1969 года, не была признана мировым сообществом террористической организацией. С мнением Израиля никто не считался. Если перечислять все теракты против израильтян в самом Израиле и за его пределами (за каждым стоят убитые или покалеченные), то статья вырастит до размера книги. Вкратце можно указать на количество убитых только в 1960-е и 1970-е годы: 189 и 380 соответственно. Самый известный теракт - это убийство спортсменов в Мюнхене (11 убитых). Немецкие спецслужбы проявили удивительную (до подозрения в злом умысле) бездарность при освобождении израильтян. Террористы убили всех. А после этого Олимпиада продолжалась, как будто ничего не произошло. Ведь, случись такое с командой США, СССР, Франции, Англии, Германии… ее бы закрыли.
В те годы израильтяне впервые ощутили, что за границей они также беззащитны перед террором, как это было во Вторую мировую войну.
Но в отличие от тех времен, когда евреям было некуда деваться, израильтяне делали все возможное для спасения своих сограждан. Как пример, можно привести освобождение заложников в 1972 году, когда террористы захватили лайнер. Операцией руководил Эхуд Барак, а одним из спецназовцев был Биньямин Нетаньяху, будущий премьер Израиля. Главаря террористов «замочили в сортире» лайнера. До легендарной операции Энтеббе было еще четыре года.
А Арафат был в стороне! Он, якобы, не имел отношения ни к «Черному сентябрю», ни к Хамасу, ни к Национальному Фронту, ни к чему!.. Белый и пушистый, как сказали бы сегодня. Все знали, кто стоит за этими бандитами, под зонтиком какой организации собрались все эти группы. Но закрывали глаза. В 1974 году он выступил на сессии ООН, где произнес знаменитую фразу: «Я пришел к вам с оливковой веткой мира в одной руке и оружием борца за свободу в другой». Хороша был «веточка» - убитые, захваченные, взорванные школы и школьные автобусы, угнанные самолеты, перебитые олимпийцы…
Почему мир позволил террористу стать государственным деятелем? Почему после нападения на израильскую команду в Мюнхене Олимпиада продолжалась? Почему дали ему трибуну в ООН? Почему ООП не считали террористической? Ответ один – антисемитизм. По отношению к евреям допустимо всё. Другого ответа нет.
Израиль не дождался «телефонного звонка» в ответ на предложения о немедленных прямых переговорах со своими соседями. Только Иордания была готова «позвонить», но она не могла быть ключевым игроком в силу ее незначительности. Насер прямо заявил королю, что Иерусалим есть город всех арабов и мусульман. Сам же диктатор безотлагательно приступил перевооружению своей армии, благо оружие из СССР шло непрерывным потоком. Хартумская декларация 1967 года испепелила надежды Израиля на мир с арабами. Люди поняли, что единственно правильным ответом на враждебность арабов будет всемерное укрепление границ и единство народа.
Началось строительство поселений и освоение новых земель. Была выстроена оборонительная линия Бар-Лева на восточном берегу Суэцкого канала, что позволило резко сократить потери израильтян от обстрелов египетской артиллерии. А общие потери евреев от «войны на истощение» за три года (1967-1970) составили 3000 человек. Это в «мирное» время. Сегодня такое кажется немыслимым. И не легче становится от факта, что египтяне потеряли десятки тысяч.
Насер проиграл и эту войну. Ее характерной особенностью было прямое участие в воздушных боях советских летчиков. Наконец, евреи устроили разборку с ними. В «собачьей схватке» русские потеряли 5 МИГов, израильтяне потерь не имели. Этот бой стал легендой и сбил спесь с советских асов. Они-то считали, что израильтяне сбивают арабов из-за плохой подготовки последних. В скобках можно заметить, что русские даже в страшном сне не могли себе представить сокрушительных потерь арабской авиации во время войны Судного дня (в воздушных боях 450 только сирийских сбитых самолетов против 20 израильских).
В семидесятом король Иордании столкнулся с проблемой, которую сам создал своей толерантностью по отношению к Арафату. Главарь террористов и его головорезы наглели не по дням, а по часам. Дошло до того, что они стали открыто выражать сомнение в легитимности династии. Было покушение на короля, Хуссейн взорвался от ярости. Десятидневные события получили название «Черный сентябрь». Кровавый разгром, учиненный армией, заставил Арафата навсегда покинуть Иорданию. Он переместился в Ливан и там тоже устроил жителям веселую жизнь в виде гражданской войны.
Израиль сконцентрировал войска на сирийской границе, и арабы не пошли на полномасштабное вторжение. Американцы блокировали советские корабли в районе Суэцкого канала, и русские тоже ничего не могли сделать. Хотя вырезали террористов только в Иордании, по существу это был международный конфликт. Президент Никсон был благодарен Израилю за скрытое вмешательство. Король разгромил перешедшие границу сирийские части и покончил с террористами.
Подводя итоги, можно сказать, что перед злополучной войной Судного дня политика Израиля базировалась на чувстве самоуспокоенности. Для это были основания: все слои общества богатели, хотя разрыв между бедными и богатыми становился все заметней. В самом Израиле терактов было меньше,чем нападений на евреев за границей, линия Бар Лева казалась эффективной, Иерусалим неделимым, рост ВВП доходил до 10%, на три миллиона жителей приходилось 370 тысяч машин и так далее… Появилась правоцентристская партия Ликуд, возглавляемая генералом Шароном, понятия «ястребы» и «голуби» вошли в обиход, а в лейбористской партии возникло понятие «протекция», проще говоря, - коррупция, и ее руководители стали пользоваться благами цивилизации: виллами, дорогими машинами и всем прочим… Устояла только Голда Меир.
Ситуация перед войной 1973-го года четко отражает настроение в двух лагерях. Евреи были спокойны, арабы готовились к тяжелым боям и делали все возможное для свой победы. Перед началом войны было задействовано буквально все: дипломатия – эмиссары Садата поехали в Вашингтон с новыми предложениями по установлению мира. Они были приняты Никсоном и Киссинджером, который после встречи с ними послал краткую телеграмму Голде Меир: «Don’t preempt». Он как бы наложил вето на превентивный удар Израиля. Ему потом это ставили в вину. Мол, дескать, из-за его запрета Израиль попал в тяжелую ситуацию. Если бы! «Кухонный» комитет Голды Меир, состоящий из ее доверенных лиц, уже до телеграммы принял решение не наносить превентивного удара.
Войска арабов были готовы как никогда. 750 тысяч солдат против 250 тысяч полностью отмобилизованных израильских. Советский Союз поставил Сирии и Египту в общей сложности 3200 новейших танков против 1700 израильских, и около 800 самолетов первой линии против 480 израильских, 3300 орудий и сотни ракет типа «земля-воздух», солдаты прошли многомесячную тренировку по преодолению водной преграды. Военное руководство тщательнейшим образом изучило опыт Шестидневной войны. Арабы знали, что без уничтожения израильской авиации на успех нечего рассчитывать. В Моссаде думали аналогично и потому считали нападение невозможным. Это огромное счастье Израиля, что Главком авиации генерал Пелед не отпустил летчиков домой перед самой войной. То же самое сделал и генерал Абрам Мендлер. Его танкисты на Синае домой не попали. Но передвинуть танки в сторону прибрежных синайских фортов ему не позволили. Войскам вообще разрешили покинуть укрепления линии Бар Лев. Многих отпустили по домам. Эти решения привели к катастрофе в начальный период войны.
Начштаба Генерал Елиазар настаивал на превентивном ударе или хотя бы полной мобилизации. Его не послушали. Понять Голду Меир и ее людей можно было – они опасались дипломатической изоляции. И вообще, получены были сообщения о намерениях египетских командиров посетить Мекку в эти дни. Легендарный Моссад в те дни был не на высоте. Все же была проведена частичная мобилизация танкистов. Их легко нашли (дома или в синагогах), дороги были пусты, но все равно прошли сутки, прежде чем они добрались до своих подразделений. Израиль оказался неготовым к полномасштабной войне. На обоих фронтах ожидали однодневного боя в худшем случае. Подвела самоуверенность.
6 октября наблюдательный пункт на горе Нермон был взят в первые же часы, и сирийцы стали обозревать Голанские высоты. Сил у израильтян было явно недостаточно, чтобы противостоять натиску сирийской армады из 800 танков и трех пехотных дивизий. Надо заметить, что Голанских поселенцев успели эвакуировать. Иначе бы никто не уцелел. Оставшаяся танковая рота дралась с отчаянием смертников и смогла нанести существенные потери сирийцам. Но сирийцы были неудержимы. Вскоре они оказались на расстоянии ружейного выстрела от моста через Иордан и главной водонапорной станции. Даян расценил ситуацию как катастрофическую. «Судьба Третьего Храма решается», сказал он Голде Меир. Это был нервный срыв.
Но под Кунейтрой танкисты устояли. Двое суток они сражались и усеяли долину сотнями подбитых сирийских бронетранспортеров и танков. В итоге у евреев осталось только шесть танков. Только шесть между врагом и северным Израилем! Постепенно их число возросло до пятнадцати за счет танков от других рот, и они атаковали. Танковая эпопея на Голанах заслуживает отдельного разговора. Достаточно сказать, что танкистов сравнили с тремястами спартанцами, ибо они рассеяли тень катастрофы, нависшей над страной. Но подкреплений ждать не приходилось.
В это же самое время позиции израильтян на Синае атаковала армада в 600 000 человек, 2000 танков, 2300 орудий и 550 самолетов 160 ракетных батарей. Им противостояли на протяжении 110 миль побережья всего лишь 436 солдат, несколько танков и только 7 артиллерийских батарей. Остальные, тоже весьма незначительные силы, были сзади. Их не перебросили вовремя. Поэтому египтяне просто окружили бункеры линии Бар Лев, потеряв в первый день только 180 солдат (планировали потерять 10 000). К полуночи 30 000 солдат переправились через канал и углубились вглубь Синая на три мили. К ночи появились 11 пантонных мостов и по ним пошли советские танки Т-62.
Над Израилем нависла тень нового Холокоста.
Часть вторая. Израиль и президент Никсон (1969-1974)
(1913-1994) 37-ой Президент США, в 24 года стал юристом, в 33 – Конгрессменом, в 37 - Сенатором, в 39 – Вице-президентом США, в 55- Президентом США, в 61 - добровольно-принудительно ушел в отставку. За исключением последнего события его карьеру можно назвать выдающейся. Не было в истории страны человека, занимавшего посты вице-президента и президента два срока. Национальная известность к нему пришла в 37 лет.
Тогда же он прослыл ярым антикоммунистом. В те времена это не делало чести политику, но Никсону было плевать на это. В своих жизненных принципах он предпочитал конфронтацию соглашательству и примирению. Сегодня мы можем понять, насколько он был прозорлив в своей ненависти к чуме ХХ столетия.
Говорят, что Никсон был антисемитом. Известны его презрительные и грубые высказывания о евреях. Здесь не место для их цитирования. К нашей теме они не имеют отношение. Никсон, кстати, знал, что евреи платят ему тем же. Вот его слова, сказанные своему спичрайтеру, в ответ на предложение не ходить на митинг с евреями. «Ну, похлопают мне, а потому все равно проголосуют против меня. Так было всегда, так будет и в этот раз. Но убежден, что моя позиция в отношении Израиля – единственно правильная, что поддержка Израиля полностью отвечает интересам США».
9 октября Генштаб Израиля принял судьбоносное решение, перекинуть резервы, предназначенные синайскому фронту, на Голаны. Причин тому было больше чем достаточно. Одна из них, удержать Хуссейна от вступления в войну. Вторая – остановить 200 иракских танков и 16 000 пехоты, уже подошедших к границе с Сирией. Последовавший за этим решением немедленный разгром сирийцев, охладил короля. Израильтяне потеряли много самолетов от советских ракет, но они вынудили сирийцев убрать их с линии фронта. И после этого начался полный разгром сирийских военно-воздушных сил. Сирийцы же, бросив все свои силы на этот участок фронта, получили полное превосходство во всех компонентах военной техники плюс преимущество внезапного нападения. И они потеряли все! Голаны были усеяны дымящими обломками – на холмах застыли 3000 бронетранспортеров и 867 танков.
Никсон, при всем его «антисемитизме», оказался близким другом Израиля. Его Госсекретарь Киссинджер получил от президента карт-бланш на все время войны Судного дня. Все его распоряжения приравнивались приказам президента. Перефразируя Маяковского, можно сказать, что «мы говорим Никсон, подразумеваем Киссинджер, мы говорим Киссинджер, подразумеваем Никсон».
Уже через два часа после начала арабо-израильской войны США выступили с заявлением о приостановке боевых действий и возвращении сторон на прежние позиции. Арабы, упоенные первоначальным успехом, послали Америку достаточно далеко – в сторону резолюции 242. Им было некого бояться, ибо поддержка СССР, Англии и Франции в Совете Безопасности была им обеспечена. Время, как считали очень многие, работало на арабов. Поэтому США оставили всякие надежды на дипломатическое решение в начале войны, и Совет Безопасности собрался только 21 октября.
Киссинджер пытался убедить Израиль остановиться там, где он оказался уже после первых побед на Голанах и в Синае. Но теперь уже евреи не хотели мира. А через два дня(12 октября) Голда Меир обратилась к Штатам за оружием и вышла на телевидение с предложением к арабам начать переговоры. Но первый успех по-прежнему застилал противнику глаза – они все отвергли. Тем более, что СССР подстрекал арабов к дальнейшим авантюрам, вплоть до уничтожения Израиля. Корабли с дополнительным оружием уже заранее стояли на рейдах Александрии и Латакии. Гигантские «Антоновы-12» доставляли танки, самолеты и прочее непрерывным потоком. 18 самолетов в час принимали арабские аэродромы!
Киссинджер просто не ожидал такого уровня ненависти в маленькому Израилю со стороны СССР. У американского руководства стали открываться глаза. Но дело было не только в антисемитизме русских. Для них победа арабов была делом престижа и влияния на Ближнем Востоке. Но и для Вашингтона это оказалось не менее важным!
Не станем вдаваться в политические причины, вызвавшие краткую задержку в поставках оружия. Но обильные поставки оружия арабам отбросили все сомнения администрации. 11 октября было принято решение противостоять СССР и начать поставки оружия. Американцы должны были показать, кто хозяин в этом регионе, а Израиль должен был стать тем самым рычагом, с помощью которого будет восстановлен военный баланс. Арабам придется понять, что с помощью Советского Союза им никогда не добиться победы!
Поставка оружия стала осуществляться через Азорские острова. Из всех союзников Вашингтона только Салазар, португальский диктатор, оказался порядочным человеком. Остальные страны Европы отказали американцам в помощи. Антисемитизм и страх остаться без нефти сыграли свою роль. В Израиль же непрерывным потоком стали поступать танки, самолеты, снаряды, вертолеты, ракеты… Пилотов встречали цветами израильские женщины. С 14 октября, в течение 32 дней американская транспортная авиация совершила 567 рейсов в Израиль, доставив в общей сложности 22 300 тонн военных припасов.
Посол СССР в США предупредил американцев, что две воздушно-десантных дивизии уже готовы к оправке в Сирию на помощь арабским братьям. CNN в это же время уже показало кадры захваченного израильтянами штаба одной из таких дивизий с портретом Ленина на стене. В ответ американцы двинули подкрепление Шестому флоту.
Король Иордании вмешался-таки в битву, но весьма своеобразно. Он послал две танковых дивизии на сирийский фронт. Их благополучно размолотили, но Израиль ничего по этому поводу не сообщал, дав возможность иорданскому королю сохранить лицо. Даже рутинный трафик через мосты в обе стороны не прерывался в эти дни.
Наступила очередь Египта. Египтяне в момент разгрома сирийцев перебросили через Суэц 500 танков в тщетной надежде отвлечь внимание израильтян от Сирии. Но в своем движении внутрь Синая они столкнулись с уже пришедшими с Голан израильскими танками. Это была резня. За два часа было уничтожено больше 250 танков и несчетное количество бронетранспортеров. Израильтяне окружили египтян и уничтожили еще 55 танков, не потеряв ни одного.
И пришел час генерала Шарона! Его долго вынашиваемый план переправы на западный берег Суэцкого канала, наконец-то был одобрен. Евреи знали о попытках Киссинджера договориться с Россией о прекращении огня - и потому не медлили.
В 9 утра 16 октября первые тридцать танков и 2000 пехоты оказались на западном берегу канала. Через сутки там была развернута армия, Шарон двинул части на юг, попутно уничтожая советские ракетные установки, и в Каире слишком поздно поняли, что это была не контратака.
К вечеру 18 октября 2-ая и 3-ья египетские армии были полностью оторваны друг от друга, и 3-я оказалась в мешке на восточной части канала. Израильские летчики наконец-то получили полное превосходство.
Дипломатия в те дни была лихорадочной. После того, как Киссинджер отверг предложение СССР о возвращении Израиля к границам до 67 года, включая Иерусалим (в СССР уже забыли об уничтожении еврейского государства), он получил приглашение от Брежнева посетить Москву для «срочных консультаций». В этот момент Садат еще не осознавал уровня катастрофы и кочевряжился. В течение двух дней он все понял и задал Косыгину один вопрос: а если евреи не пойдут на этот мир? И Косыгин заверил Садата, что СССР сделает все, чтобы евреи согласились! Надо было ехать в Москву.
Киссинджер объяснил президенту Египта, что было бы смертельной ошибкой отказаться от этой поездки. Тот вылетел 20-го утром, дав таким образом Израилю еще 72 часа. Евреи их даром не потеряли! Они прекрасно понимали, что их остановят с минуты на минуту. Непременным условием немедленного прекращения огня Киссинджер поставил прямые переговоры между арабами и Израилем. Кремль согласился. Впервые!
Когда Голда Меир получила послание от Никсона, на чрезвычайном совещании она выразила явное недовольство условиями. Вот тогда и прозвучала ее знаменитая фраза, что «лучше бы Никсон сделал Госсекретарем гоя». Она и особенно ее генералы считали, что Израиль предан в очередной раз именно в тот момент, когда он стоит на пороге полной победы. Их можно понять. Они горели желанием воздать арабам за первые дни поражений. Но понять надо и Киссинджера, который видел всю картину и понимал, что Израиль не стоит прямой конфронтации с Советским Союзом. Отстаивать интересы Израиля – да! Воевать с СССР из-за Израиля – нет!
Через два дня Никсон получил послание от Брежнева, обвинившего Израиль в нарушении постановления Совбеза (обе стороны нарушали), и с прямой угрозой, что в таком случае СССР предпримет односторонние акции для исполнения этой резолюции. Шантаж взбесил президента. Он привел вооруженные силы в боевую готовность. Москве об этом не сообщали. Никсон понимал, что русские и так узнают об этом. Советский Союз опять отступил. Никсон не Эйзенхауэр. Он понимал, что СССР не допустит падения просоциалистических арабских режимов, но гегемонии Советов в этом районе не допустил.
Никсон подтвердил не словами, но делом, что он является надежным союзником Израиля. Даже евреи, не любящие Никсона по разным причинам, отмечают его заслуги перед этой страной. Он является автором доктрины, что Израиль надо поддерживать на только по моральным соображениям (как это делал Линдон Джонсон), но и потому, что Израиль является стратегически важным союзником США.
______________
Автор приносит благодарность профессору Говарду М. Сахару (Howard M. Sachar), чей труд "История Израиля" послужил источником для серии моих статей в той их части, которая посвящена Израилю.
Добавить комментарий