На подходе к рынку сидят у магазинной стены продавцы "рачков" - полупрозрачных прибрежных креветок, самой лучшей наживки. Рачки выловлены вчера, они еще живы, еще шевелятся... Продаются они пол-литровыми стеклянными банками, которыми их нагребают из сырых, до половины наполненных мешков. На остановке нашего автобуса стоит молчаливая очередь рыбаков. У всех за спиной рюкзаки с резиновыми шлюпками, у всех в руках плетеные металлические корзины. Очередь по-утреннему неразговорчива, переступает ногами, курит, ждет...

 Я переживала, боялась за Игоря. Теперь, когда он приходил, я не делала уроки и не болтала по телефону. Мы обсуждали его дела, думали, как быть.  А обстановка продолжала сгущаться. Был разгромлен радиоузел. Игорь стал ходить по вечерам с овчаркой. Родные волновались, уговаривали уехать. И когда в квартире были разбиты окна, окончательно настояли на своём...

С трубой он разобрался мгновенно, одним движением довернув ослабевшую муфту. Благодарность он отверг, сказав, что честно выполнил свой сантехнический долг. Ушел он так же быстро, как пришел и сработал, по ходу оставив записку с телефоном на случай необходимости...