Проза

“Иду я раз однажды по улице и вдруг вижу, что женщины на меня не смотрят”. Примерно так написал когда-то известный писатель М.Зощенко, до глубины души поразив меня точностью своего наблюдения. Правда, не именно в тот момент поразил, когда я прочел фразу, а гораздо позднее, когда сам перестал замечать на себе взгляды представительниц прекрасного пола – барометра нашей мужской привлекательности...

Лента новостей пестрит сообщениями: врачи не спасли, армия не защитила, страна не уберегла. С утра с опаской открываешь интернет: слава Богу, убитых нет. Только покалеченные. Жизни ничто не угрожает, значит не страшно. И хочется не думать о том, что это – боль, страдание, увечье. Что это часы чьих-то тревожных ожиданий, чьи-то бессонные ночи, чьи-то отчаянные молитвы, чьи-то слезы. Страхи, страхи, страхи...

 Как приятно прогуляться по солнышку в погожий день. Особенно хорошо пройтись после затяжных ненастных дней. Идешь себе, поглядываешь по сторонам, девушками любуешься. Одни положительные эмоции! Наконец-то после долгой непогоды выглянуло теплое весеннее солнышко.  И, хотя дома ждали неотложные дела, да и почту проверить не мешало бы, но торопиться домой не хотелось. Прогуляюсь еще немного! – решил я и, желая удлинить дорогу к дому, свернул с привычного маршрута на боковую улицу...

Наташа доверчиво подчинилась своему преподавателю. В этот час он был для нее избавлением. Она словно исповедовалась перед ним, открыла свою самую большую тайну, которую хранила долгие шесть месяцев. Иногда ей было так одиноко и плохо, что от внутренней боли хотелось кричать на весь мир или покончить с собой, чтобы никто не узнал страшного позора, о котором не догадывалась даже мать. Тихая девочка, отличница, прилежная ученица, мамина радость! Всего лишь одна единственная ночная дискотека – и ребенок в животе....

Отстояв в очереди, протягиваю паспорт и посадочный проверяльщику, по виду - молодому арабу крайне привлекательной наружности. Ему что-то не нравится в моем паспорте, и он подзывает начальницу, ту самую, белесую, с кленовым листочком на шее, и показывает ей мой как будто бы просроченный паспорт. Саркастически улыбаясь, тыкаю пальцем в "март 2017" - дескать, какой такой просроченный, диоптрии протрите, господа, еще целых три месяца в запасе...

Они с Аллой встречались уже пару месяцев, ходили в кино, театр, в городской парк, где подолгу обнимались и целовались на скамейках. Наконец, в один из вечеров, когда он, как всегда, проводил ее до подьезда, она сказала: "Может, зайдешь на чашку чая"? Полный приятных предвкушений, он тут же обхватил ее за талию, поднял на руки и ракетой взмыл к небесам...

В молодости меня постоянно с Иисусом Христом путали. Особенно когда бородку отращивал. А одна соседка на меня даже молилась. Совершенно конкретно. Её, правда, никто не любил. Не за то, что мужа газом отравила. Могла ж и нечаянно. Поставила молоко на плиту, заперла мужа пьяного на ключ - и ушла. Могла и забыть. Но что характерно, все форточки закрыла перед выходом. Чтобы, видно, он не простудился, сердешный. Короче, через какое-то время запах в подъезде жуткий...