В ночь с 13 на 14 марта скончался всемирно известный британский астрофизик Стивен Хокинг. Когда в 1963-м, в самом расцвете лет и сил, у Стивена проявились первые симптомы грозной болезни, врачи вынесли мрачный приговор, сообщив, что жить ему осталось не более двух лет. Но болезнь прогрессировала значительно медленнее, чем они ожидали. Вопреки всем законам медицины, наперекор жестокой Судьбе он просуществовал в полностью отказавшем ему теле более полувека, и в возрасте 76 лет у себя дома, в Кембридже, тихо-мирно ушел в вечность...

Ближе к вечеру я собрался совершить привычный поход по окрестным улицам, для моциона. Возраст, знаете ли! Успел отойти недалеко от дома, как вдруг внимание привлекла знакомая, казалось бы, картина. Шагов за сорок от меня небольшая группа людей стояла возле красной машины. Двое мужчин, не без труда, удерживали на ногах третьего человека, им помогала женщина, ребенок там же крутился рядом. Видно было, что человека удерживали на ногах с большим трудом...

Мой дед в молодости служил военным хирургом в Приморском крае. Бывая на озере Ханка, он узнал от местных жителей, что там однажды случилась невероятная история. Дело было так. Мужики решили порыбачить с лодки. Только отчалили от берега, как вдруг вода пошла кругами, а потом – вздыбилась. Видят мужики – тянется к лодке чудовищная лапа. Когтистая, мохнатая, бурая!...

Готовлюсь, стало быть, к лекции и краем уха слушаю новости по каналу «Фокс». Там как раз показывали очередную эскападу Трампа — он, как обычно, ляпнул что-то не очень политкорректное. В это время заходит ко мне профессор К. из нашего отдела. Он на экран глянул и говорит: «Как вы, Вилли, можете слушать этого дурака? Страной правит психически больной человек, говорит всякую чушь, а вы слушаете!»...

В молодости был он вторым после Олега Николаевича. Олег № 2. Олег Павлович. Лет на десять моложе, был не по годам мудр и грамотен, знал, как вести себя во всех случаях жизни, потому отвечал в театре за линию партии, чему плохо способствовало плутовское выражение лица и широкая улыбка, да и звали его между своими уж очень по-домашнему: Лелик. Как и Олег Николаевич, был он прирожденный лидер, воспитатель актеров, создатель театров. Но выяснилось это позже, когда уже Олег Николаевич сходил со сцены...

1990-й год. Конец лета. Иосиф Кобзон приехал из Атлантик-сити в Нью-Йорк, откуда должен был вылететь в Москву. Перед вечерним концертом в ресторане "Националь" на Брайтон-Бич он не без удовольствия ответил на мои вопросы, ибо Иосифу Давыдовичу всегда было что сказать. Отвечал он многословно, довольно кондовым "языком плаката", ибо был и оставался человеком, который никогда не расставался с комсомолом...

В некотором огромном, снежном царстве родился маленький мальчик, которого то ли бабушка, то ли мама с папой прозвали Гвоздиком за его худобу. Мальчик часто хворал, а бабушка своими душистыми отварами в два счета изгоняла из внучонка любой недуг, приговаривая, что лесные травы укрепляют не только здоровье, но и дух. В суровом краю, где они жили, снега покрывали землю большую половину года, а когда у вас длинная зима с длинными-предлинными вечерами, ничего не остается, кроме как рассказывать друг другу сказки и петь заунывные, как метель, песни, а их у бабушки накопилось с три короба...

Начинается обычно с тихой музыки из рая...
Сопли вытрешь и посмотришь: двор-колодец за окном.
Инвалид, безногий воин, на шарманочке играет,
Ждет награды он от сердца - медью, снедью, серебром.

Я живу в этом городе почти двадцать лет и, честно, до сих пор не знаю почему. Мне не нравятся угрюмые полуразрушенные дома, огромные заводы и серый дым из их труб, такое же серое небо… Но есть в Перми несколько по-настоящему волшебных мест, которые меня зачаровывают и заставляют понимать и любить родной город. В этих местах я ощущаю другую сторону стальной индустриальной Перми...

При первом быстром взгляде на картину мы, прежде всего, воспринимаем цвета, как, например, на этой картине Кандинского. Известно, что художники, особенно модернисты, пользовались цветами как средством достижения эмоциональных эффектов. Художники знают, что основное значение в живописи имеет цвет, который сам по себе часто является переносчиком смысла. Интересно то, что неоднозначность восприятия нами цвета, открытая художниками интуитивно, прямо доказана в нейрофизиологических экспериментах. Эта неоднозначность как раз и является одной из главных причин разной реакции на одну и ту же картину у разных зрителей, и даже у одного и того же зрителя в разное время...

На этот раз крабы запеклись как надо. Отстраняясь от жара, Майк пошарил палкой в костре и выкатил оттуда тусклый, присыпанный пеплом панцирь. Фуи, стоявший сбоку, немедленно положил рядом заранее приготовленный пальмовый лист, и краба перекатили на него. Майк, наклонив голову, некоторое время смотрел на дымящийся панцирь и сиротливо торчащую сбоку, одинокую распахнутую клешню. Рядом послышалось какое-то привизгивание, и Майк исподлобья, не поворачивая головы, взглянул вбок. Фуи переминался с ноги на ногу, вытянув шею, и захлебывался слюной, капавшей на песок. Майк отвел взгляд. Фуи протянул дрожащую руку к крабу и отдернул ее. Потом протянул еще раз и, поскуливая, уставился на Майка...

В Ленинградский Театральный институт имени А.Н. Островского Таисья Аверьянова поступила с первого раза, прямо из областного детдома. Была она маленького роста, худая, с круглым личиком, почти половину которого занимали огромные бледно-голубые глаза. Глаза тоже были круглые, как блюдца, и казались прозрачными. Она могла без грима сыграть лемура, да и ростом была не намного его выше. - Что вы нам прочтёте? - спросил её председатель приёмной комиссии, Народный Артист СССР. - Так я и наизусть могу басню рассказать. - Хорошо, давайте "наизусть"...

Представьте, белоколонный зал, напоминающий античный храм, на заднике сцены помещается величественный орган. В положенное время на сцену вышел артист в черном концертном костюме с белой манишкой и уверенным, слегка насмешливым взглядом окинул публику, которая через несколько минут окажется в полном его владении, покоренная его энергетикой. Артист не просто читал стихи, а играл небольшие сцены, миниатюры. Движения авторской, актерской души сделали нас лучше хотя бы на время спектакля. Константин Райкин увлек, затянул, заманил нас, зрителей, в некую игру.

Запись радиовыступления Василия Аксенова в октябре 1987 года, была найдена в архиве радиостанции «Свобода», недавно открывшемся для общего пользования. Передача была посвящена долгожданному прибытию в Нью-Йорк поэтессы Беллы Дижур, матери прославленного скульптора Эрнста Неизвестного. Отношение Василия Аксенова к героине своего эссе трогательно теплое, он ощущает в ней родство со своей матерью, автором знаменитого «Крутого маршрута», Евгенией Гинзбург. На правах полноправного американского гражданина Василий Аксенов говорит Белле Дижур: «Welcome aboard!»

Трагедия во Флориде всколыхнула Америку. Вопрос об оружии поднялся сегодня на более высокую ступень, нежели раньше. Буквально сегодня Конгресс приступает к обсуждению этой многогранной темы. Чем это закончится, один Бог ведает. Для многих главной темой является запрет полуавтоматического оружия. Никто даже не говорит о полном запрете любого огнестрельного оружия. Но хотя бы австралийский вариант запрета могли бы и рассмотреть наши законодатели.