Город Биробиджан является побратимом Американского города Бивертон в штате Орегон. Сюда, на еврейские праздники, и всегда с подарками для детей, приезжали американские раввины - для проведения религиозных служб . Ведь в Биробиджане по существу не было синагоги. После долгих расспросов и поисков мне показали какой-то старый бревенчатый дом с большим замком на двери. Предполагалось, что это и была синагога. О том, что существует раввин, я вообще не слышал....

— Открывай, парень, беленькую! Помянем! За железнодорожника! Не просто выполнившего свой долг, а за человека, до последней минуты оставшегося ЧЕЛОВЕКОМ! Сто граммов, можно!...

«Не договорили, не доспорили», - пишут сегодня друзья. Умер Сергей Шаров-Делоне - правозащитник один из участников акции на Красной площади в 1968 году против ввода войск в Чехословакию...

- Ну, здравствуйте, - радушно сказала дородная, миловидная женщина в самом соку. Подперев пухлой ручкой подбородок, она сидела за столом, который ломился от закуски и спиртного. - Здрасьте, - пискнул Валерка. - Проходите, садитесь, - предложила хозяйка квартиры. - Ну же, оставьте в покое мою батарею. Вы её оторвёте...

Сведения о том, насколько опасны барракуды, противоречивы, вероятно потому, что их около 20 видов, очень различных по своей агрессивности – так описывает в книге «Опасные морские животные» доктор Б.Холстед. Но все они прожорливые хищники. Большая барракуда при определённых обстоятельствах очень агрессивна и опасна. В некоторых районах Вест-Индии этих рыб боятся больше, чем акул. Большая барракуда может достичь в длину больше 2 метров...

Спрошу тебя очень мягко,
не касаясь сердечных струн:
Свобода зачем тебе слова,
если всю свою жизнь ты молчун?...

Осень поспит еще,
Летний снимая стресс.
Под дождевым плащом -
Память цветных небес...

В красавицу-цыганку Эсмеральду страстно влюбляются трое мужчин: настоятель собора Фролло - ходячее воплощение жестокости и циничности инквизиции, уродливый собой звонарь Квазимодо с прекрасной душой, а также красавец капитан стражи Феб - бабник и сердцеед. По ложному обвинению в колдовстве, сфабрикованному отвергнутым Фролло, девушку казнят...

В секции, включая меня, было тринадцать человек – чёртова дюжина!!! Пять американцев: Саймон, Бобби, Фредди, Льюис, Майрон, семь русскоязычных: Юра 1, Юра 2, Боря, Илья, Ян с Украины (хохлы), двое, я и Саша, из Москвы (москали) и китаец Кен - очень дружелюбный человек. Все очень разные. Опишу некоторых очень кратко, чтобы не утомлять читателя...

Семён и Юля прибыли в Нью-Йорк из Ужгорода молодыми людьми - ему 34, ей 26. Прилетели втроём - сыну Саше, полненькому резвому мальчику со смешной прической ежиком, только что исполнилось 5 лет. Шёл конец 80-х, набирала силу «Горбачевская» волна отъезда из СССР. Аэробусы из Рима, перевалочного пункта на пути эмиграции в Америку, приземлялись в аэропорту Кеннеди почти каждую неделю...

Услышать, что рассказывает картина, можно только в тиши выставочного зала. Одни картины кричат, как бабы на базаре, другие шепчут. Но есть и совершенные молчуны. И только долгий взгляд застывшего перед такой картиной зрителя оживит ту эмоцию, которая сама расскажет о себе...

1945-1946 годы. Наша семья вернулась домой из эвакуации. Семья – это я и младший братишка. Мне 10 лет, брату – 8. Дом, в котором мы жили до войны, уничтожен полностью. Хлеб по карточкам. На рынке - 100 рублей буханка. Маме нужна была только временная прописка, чтобы устроиться на любую работу. Она пошла в горисполком. Сытые морды в новеньких, пороху не нюхавших гимнастёрках, в орденах и медалях... Они посочувствовали и тут же дали предписание - в течение 24-х часов покинуть город и уехать на 101-й километр. Двое маленьких детей, без денег, без вещей, зима на носу. Что им стоило дать временную прописку? Не дали. Мама спряталась, обманула, нашла работу на стройке за копейки. Выжили.

В моей книжной полке стоит книга «Помни! Не повтори!», написанная моим другом Леонидом Дусманом, который одиннадцатилетним мальчиком пережил ужасы лагеря смерти в Доманёвке и чудом выжил. Приведённые в ней свидетельства участников страшных событий тех лет невозможно читать без комка в горле...

Что мы с мамой пережили позже, надо рассказывать отдельно. Это космополитизм, антисемитизм, дело врачей, проблемы со здоровьем… В 1949 г., когда я уже учился на первом курсе института, появилась и первая своя песня, а потом ещё и ещё. Среди моих песен есть несколько о войне и Победе: «А всё-таки мы победим!», «Медсестра», «Баллада о пяти журавлях», «Монолог обелиска», «Помню», «Воспоминание о еврейском местечке»...