После освобождения Киева за детьми стали приходить родители, которым удалось выжить, или люди, потерявшие в войну своих детей. А Цезику не везло. Он был совсем худым и явно нездоровым, таких брать в приёмные семьи не хотели. Но Цезик-Вася надеялся. Всех детей из его палаты уже забрали, он остался один. Однажды в очередной раз пристал к санитарке – когда меня уже заберут?! Та отмахнулась: «Завтра». Весь следующий день прибегал к кабинету Нины Никитичны. Однажды посмотрел в замочную скважину, а там сидит бородатый представительный мужчина и женщина...

- Что же нам с тобой, Степан, сделать дальше? – довольно пробормотал Южский и смахнул с компьютерной клавиатуры невидимую пылинку. – Может, сбросить тебя с обрыва и утопить, чтобы до конца растрогать читателя? А может, заставить продираться сквозь густые ветви, секущие в лицо своими колючками? Но тогда, чёрт побери, придётся придумывать, куда тебе понадобилось в такую непогоду, когда хороший хозяин собаку на улицу не выгонит…