Виолетта Гребельник

Человек постепенно приходил в себя после длительной комы, в которую впал вследствие травмы головы. Он всё чаще открывал глаза, фиксировал взглядом предметы, а затем произнёс первое слово. Как маленький ребёнок, он без конца повторял его. Повторял без повода, поскольку другие слова ещё были плотно забаррикадированы посткоматозным туманом...

Он открыл глаза и увидел склонённую над ним молодую особу, чужую, незнакомую. Незнакомую особу он рассматривал так же, как и она его, только напрягшись всем телом и не понимая того, что она говорила. Говорила она ему что-то успокаивающее, но звуки были странными, не похожими на знакомые оклики. Оклики, которыми проходящие по двору иногда подзывали к себе или отгоняли. Отгоняли чаще за последние годы...

Откуда ей было знать, что в этой истории замешаны Снежная Королева и многочисленные обитатели её королевства – гномы? Если Снежную Королеву в метель и можно увидеть при большой удаче, то гномов не так-то просто. Дело вовсе не в их крохотных размерах, а в том, что у каждого есть свой снежный колпак, способный при необходимости полностью упрятать своего хозяина...

Его нашли у скал. Он лежал без сознания лицом вниз у кромки воды, где мокрая галька шуршала в такт волнам. Акваланг находился неподалёку. Лео успел снять его прежде, чем погрузится в темноту. Из небольшой ранки у виска уже не сочилась струйка крови, превратившись в тёмную корку. Затем была скорая с душераздирающим воем, от которого автомобили шарахались к тротуарам. В больнице Лео на какое-то время приоткрыл отяжелевшие веки. Последнее, что он увидел, – знакомый ровный свет реанимационного зала…

В вестибюле четвёртого отделения стояли два карабинера и уже немолодая низкорослая женщина из категории скандальных. Такое заключение напрашивалось само собой, подкреплённое богатым опытом общения с родственниками больных. «Наверняка будет «тыкать» всем направо и налево», - промелькнуло предположение. К счастью, один из карабинеров, перехватив инициативу, быстро изложил суть дела. Синьора требовала немедленной выписки своего отца. Поскольку больница – не тюрьма, никого насильно держать недопустимо. Блюстители порядка недоумевали, почему синьора ждёт уже больше часа, а врач только сейчас появился в отделении...

Был маскарад, затем пустой
Морозный вечер холостой.
Он подытожил список лет
И вместо да, ответил нет...

Настроение у Гоголя было приподнятое. «Что за воздух! Пью – не напьюсь, гляжу, не нагляжусь. В душе небо и рай». - Нравится? Вижу, вижу, что нравится, – прервал молчание Иванов, и расплылся в улыбке. - Завтра же пойду на этюды в парк Киджи. Не хочу терять ни минуты. Такая благодать! Художнику ничего не стоило уговорить писателя на поездку в Ариччу...