Люди и время

Еврейский театр находился на улице Малая Бронная. Студенческое общежитие – в другом конце Москвы, на улице Трифоновская, возле трамвайной линии. Там, на Трифоновке, стояли общежития студентов всех театральных школ, студий, техникумов, училищ и институтов. Это было самое лучшее, самое счастливое время в жизни моей мамы. В Москве были великолепные театры: Мейерхольда, Таирова, Вахтангова, МХАТ, Малый, имени Революции, Большой…

Надо принять во внимание особенности характера и взгляды этого человека. Он поднял голос в защиту советских евреев и добился, что Советский Союз стал их выпускать. Он открыто заявлял, что к евреям в СССР относятся несправедливо. Справедливость - вот что было его идеей фикс. Он был моралист, одержимый идеей принести мир, как он говорил, «детям Авраама». Он оказался первым президентом, положившим свой престиж на чашу весов арабо-израильского конфликта...

В советские годы инженер-энергетик занимался своей "подрывной" литературной работой в Целинограде кропотливо и целеустремленно, ничего не сумев опубликовать. Зато после падения советской системы он развел бурную публицистическую деятельность. С начала 1990-х годов, помимо множества журнальных статей, А.В. Валюженичем опубликованы четыре книги, посвященные О.М. и Л.Ю. Брикам и, тем самым, косвенно и Маяковскому...

Насыщенные жизнью картины передают восторг автора перед окружающим миром, а предметы, природа, субъекты как бы вливаются на полотно через кисть художника, как кровь через вену. Выставка открывает нам художника необыкновенной силы и таланта. Тем, кто живет в Большом Нью-Йорке, очень советую посетить выставку М.Туровского «Animate Forces» (at Shapiro Auctions, Upper East side), которая будет открыта до 10 февраля.

В стране с пятой графой в паспорте это казалось очень важным. Таня просто ответила, что - да, её мама чистокровная еврейка. Кстати, на нашем курсе было двое евреев по отцу, русских по матери. Это Володя Долинский (Владимир Абрамович), который никогда не скрывал и не стеснялся своего отчества, и Анатолий Васильев (Анатолий Исаакович), который всегда мрачнел, когда называли его отчество...

Разбирая как-то бумаги в своем «архивчике», я наткнулся на письмо, полученное ещё в Ленинграде в 60-е годы от бывшего военнопленного (он назвал себя Петровым Александром), которого я знал – он лежал в лазарете «Пасторат» для военнопленных, в котором я числился переводчиком. Как он меня нашёл? – вероятно, запомнил фамилию и знал, что я – ленинградец… Он был летчиком, в 43-м самолет его сбили, он катапультировался, но его подстрелили, и ногу пришлось ампутировать...