После бессонной ночи и переживаний в связи с отъездом немецких мотоциклистов жильцы дома разошлись по квартирам и забылись в тяжелом сне. Мне не спалось, я вышел на Дерибасовскую и стоял в подворотне нашего дома. И вдруг я увидел солдата в странной форме, шедшего со стороны Польской улицы. Форма была похожа на форму красноармейца, но на плечах были широкие, в отличие от узких немецких, погоны...

- Карим! Карим! Бегом домой! Разносился на всю южную окраину Кандагара надрывный мужской голос. - Карим! Где же ты, негодный мальчишка? Твоя мать хочет видеть тебя, сейчас же! Снова и снова, подобно горному эху, сотрясался от крика горячий афганский воздух. - Карим, имей в виду! Если ты не появишься сию же минуту, то две недели не увидишь ни света белого, не своего проклятого футбола...

Я так хочу пожить в том снимке,
Где мы с тобой в счастливой дымке
Стоим на берегу морском,
Покрытом галькой и песком...