Люди и время

Гениальный писатель Евгений Шварц в своем «Драконе», словно в волшебном зеркале, увидел сегодняшнюю Россию. В рыцаре Ланцелоте, вызвавшем Дракона на бой, легко узнать Алексея Навального. Горожане, рассуждающие, кто победит, Дракон или Ланцелот, и прочащие победу Дракону, очень напоминают современных политических комментаторов. А ситуация, когда власть калечит души жителей, сеет в них страх, угодничество и рабство, тоже ужасно похожа на российскую...

Среди молодых артистов, которых я готовил к профессии эстрадного артиста, был очень способный якутский паренёк, которого звали Петя Пестряков. Трудно было угадать в нём будущего мэтра нциональной эстрады Якутии... Я готовил его к Всероссийскому конкурсу артистов эстрады, на котором он получил первую премию. Он был очень преданным учеником и в знак нашей дружбы подарил мне якутскую курительную трубку. - Не курю, - сказал я, когда Петр протянул мне подарок. - И не надо, - ответил он. - Считайте, что это трубка мира от народа Саха. Я привёз эту трубку в Америку и храню до сих пор.

В поставленной мною театрализованной эстрадной программе "Дорогие мои москвичи" были заняты артисты, известные тогда или ставшие известными позднее: Бичевская и Пугачёва, Хазанов и Петросян... На афише над фамилией режиссёра стояли фамилии авторов: Г.Александров и П.Севастьянов. Павел Севастьянов - отец Оксаны Афанасьевой-Севастьяновой, которую называют последней любовью Владимира Высоцкого (ныне Оксана - жена актёра Леонида Ярмольника)...

Еврейский театр в Варшаве долго держался на одном очень талантливом человеке: Иде Каминской. Ида была номинирована на "Оскара" за лучшую женскую роль в чехословацкой кинокартине "Магазин на площади". Уезжая навсегда в Нью-Йорк, она передала театр хорошему актёру Шимону Шурмею. Уже будучи в солидном возрасте, он женился на молоденькой Голде Тенцер, бывшей моложе его на 26 лет. Ей, не отличавшейся большими способностями, Шурмей стал давать главные роли...

Она очень долго не решалась пустить английского коллекционера Эрика Эсторика к себе, мой отец и Анатолий Львович Каплан уговорили её. Эсторик букваль­но вцепился в её рисунки, купил «Гоголя», который вскоре превра­тился в афишу выставки советских художников в Лондоне. Из Парижа я посылала ей открытки, иногда звонила, Герта оста­валась верным другом моих родителей. Она умерла в восемьдесят шестом и, как я узнала, большинство её работ исчезло в неизвест­ном направлении…