Люди и время

Почти 100 лет прошло с рождения балерины Тамары Тумановой. Это имя вряд ли вызывает сейчас четкие ассоциации со славой русского балета Дягилева и последующих лет всемирной известности российских балетных труп и артистов. В этом вина не балерины, в этом наша вина, точнее, беда. Эта многоплановая беда беспамятства засела в моем мозгу и в поиске освобождения побудила меня рассказать эту историю.

Уже давно подмечено: сейчас параллельно и, в сущности, независимо друг от друга существуют несколько литератур на русском языке. Одна – у всех на виду – представлена в столичных российских журналах и обильно поощряется многочисленными литпремиями. Другая бурно функционирует в Интернете. Третья – увы, почти не замечаемая критикой – живет в эмиграции...

Мы - это Театр Русской Классики под руководством Бориса Казинца. Представьте себе, что группа людей, бесконечно преданных ТЕАТРУ, решила объединиться вокруг профессионала и создать спектакль на хорошем русском языке. Люди самых разных возрастов от восьмидесяти до восьми лет, самых разных профессий – инженеры, программисты, биологи, учителя, школьники и просто давно ушедшие на заслуженный отдых, но не поддающиеся возрасту театралы...

Даже близкие родственники при жизни МЦ и не думали об её гениальности – это все поняли, естественно, позже. Заключить её в некоторые обычные человеческие и творческие рамки, наверное, проще. Все они, наверно, создали некоторый мифологизированный образ поэта Марины Ивановны Цветаевой. Так ведь и она мифы очень почитала и широко мифологизированием пользовалась: «И так как всё — миф, так как не-мифа — нет, вне-мифа — нет, из-мифа — нет, так как миф предвосхитил и раз навсегда изваял — всё…»...

В самом начале 1970-х годов появилось ощущение, что мы живём в стоячем болоте. Казалось, что Советский Союз - это навсегда, что Брежнев - навечно, что, кроме фиги, в кармане никогда ничего не будет, что очереди, враньё, жизнь с оглядкой - до конца жизни. Конечно, отдушины тоже были: "вражеские" голоса, пробивавшиеся сквозь глушилки, самиздат и тамиздат, которые передавали друг другу на одну ночь, политические анекдоты полушёпотом...

Особенно следователей интересовали события, связанные с написанием открытого письма священниками Глебом Якуниным и Николаем Эшлиманом, а также роль в этом событии отца Александра. Было известно, что во время настоятельства в Алабине он подружился с недавно рукоположенным священником Николаем Эшлиманом. Ходили слухи, что отец Александр был чуть ли не автором этого письма...

Родился в 1895 году в Одессе, на Бугаевке в еврейской семье. Настоящая фамилия не то Дзюбин, не то Дзюбан. Эдуард - это настоящее имя, по рождению. Не представляю, чтобы в приличной еврейской семье в это время мальчику могли дать имя Эдуард. Хотя это - Одесса, в Одессе возможно и не такое. Известно, что какое-то время он учился в Реальном училище (исключен, по выражению соученика Д. Деснера, «за тихие успехи при громком поведении»), а в 1913 году - в школе землемеров, семья старалась обеспечить мальчику порядочную профессию. Но школы этой тоже не закончил, может, по здоровью, а может, - из отвращения. В это же время будущий поэт, еще не Багрицкий, начинает печатать свои стихи. Происходит разрыв с семьей...