Проза

Я служу на границе. Граница расположена в огромном городе. Кто-то скажет: «Как граница могла оказаться в городе?», но я не стану ему отвечать, это секретная информация. Каждое утро, поцеловав жену и сына, я отправляюсь на службу. - Береги себя, - говорит жена, подавая бронежилет. – Без надобности не рискуй. Помни, что у тебя есть мы. Ныряя из трамвая в трамвай, из троллейбуса в троллейбус, поменяв несколько маршруток чтобы избавиться от возможного «хвоста», я оказываюсь в итоге у неприметного здания с невзрачной вывеской «Прачечная» над входом...

- Министерство по чрезвычайным ситуациям? - Нет. У вас, гражданин Зомбаченко, устаревшие сведения. Почаще телевизор нужно смотреть. Мы теперь Министерство по чрезвычайной статистике. - Ё-моё! Так что ж нам делать? Сгорим ведь заживо все. Срочно вода нужна. - Воды, к сожалению, у нас для вас нет. Но вы… держитесь!...

“Иду я раз однажды по улице и вдруг вижу, что женщины на меня не смотрят”. Примерно так написал когда-то известный писатель М.Зощенко, до глубины души поразив меня точностью своего наблюдения. Правда, не именно в тот момент поразил, когда я прочел фразу, а гораздо позднее, когда сам перестал замечать на себе взгляды представительниц прекрасного пола – барометра нашей мужской привлекательности...

Лента новостей пестрит сообщениями: врачи не спасли, армия не защитила, страна не уберегла. С утра с опаской открываешь интернет: слава Богу, убитых нет. Только покалеченные. Жизни ничто не угрожает, значит не страшно. И хочется не думать о том, что это – боль, страдание, увечье. Что это часы чьих-то тревожных ожиданий, чьи-то бессонные ночи, чьи-то отчаянные молитвы, чьи-то слезы. Страхи, страхи, страхи...

 Как приятно прогуляться по солнышку в погожий день. Особенно хорошо пройтись после затяжных ненастных дней. Идешь себе, поглядываешь по сторонам, девушками любуешься. Одни положительные эмоции! Наконец-то после долгой непогоды выглянуло теплое весеннее солнышко.  И, хотя дома ждали неотложные дела, да и почту проверить не мешало бы, но торопиться домой не хотелось. Прогуляюсь еще немного! – решил я и, желая удлинить дорогу к дому, свернул с привычного маршрута на боковую улицу...

Наташа доверчиво подчинилась своему преподавателю. В этот час он был для нее избавлением. Она словно исповедовалась перед ним, открыла свою самую большую тайну, которую хранила долгие шесть месяцев. Иногда ей было так одиноко и плохо, что от внутренней боли хотелось кричать на весь мир или покончить с собой, чтобы никто не узнал страшного позора, о котором не догадывалась даже мать. Тихая девочка, отличница, прилежная ученица, мамина радость! Всего лишь одна единственная ночная дискотека – и ребенок в животе....

Отстояв в очереди, протягиваю паспорт и посадочный проверяльщику, по виду - молодому арабу крайне привлекательной наружности. Ему что-то не нравится в моем паспорте, и он подзывает начальницу, ту самую, белесую, с кленовым листочком на шее, и показывает ей мой как будто бы просроченный паспорт. Саркастически улыбаясь, тыкаю пальцем в "март 2017" - дескать, какой такой просроченный, диоптрии протрите, господа, еще целых три месяца в запасе...