Люди и время

С актёром, режиссёром и театральным педагогом Олегом Павловичем Табаковым я встретился в Нью-Йорке в начале 1990-х годов и взял у него большое интервью для американского русскоязычного радио. Это интервью в очень сокращённом варианте вышло в эфир уже на следующий день. В этом интервью, как мне кажется, раскрывается характер любимого несколькими поколениями россиян актёра со всеми его плюсами и минусами. Надо сказать, что гости из Советского Союза, а затем из России, давая интервью в Нью-Йорке мне - американскому русскоязычному журналисту - часто бывали намного откровеннее и свободнее, чем в интервью корреспондентам российских средств информации...

Приехав в Одессу, принц первым делом посетил бактериологическую станцию. Показывая ему свое детище, Мечников, между прочим, обмолвился о затруднениях, связанных с изучением возвратного тифа. Беседа, по всей видимости, произвела глубокое впечатление на принца. Поняв, что имеет дело не только с увлекающимся человеком, но с одним из крупнейших ученых своего времени, Александр Петрович пообещал прислать обезьян, и скоро Мечникову доставили бесценный подарок. Шестерых мартышек ему вполне хватило, чтобы доказать, что спириллы возвратного тифа действительно захватываются лейкоцитами, расположенными в селезенке...

И вот я в Америке... Думалось ли мне тогда, что в этой незнакомой стране я смогу состояться, что у меня снова будут столь любимые мной лекционные курсы, клубы, детские русские школы, и, наконец, самое главное дело моей жизни, оправдывающее всё моё существование, – работа интервьюером у прославленного кинорежиссера Стивена Спилберга в его проекте “Shoah”, что в переводе означает “Холокост”. Могла ли я мечтать об этом?...

Он быстро зашагал к дому. В садике рядом с еще наряженной «елкой» росли кусты розы. Мечников сорвал несколько острых шипов и устремился к микроскопу, где под окуляром еще лежала прозрачная, как вода, личинка, с капельками окрашенных клеток. Один острый шип он вонзил ей под кожу... Ночь Илья Ильич провел неспокойно. А рано утром увидел то, что так жаждал увидеть! Острую занозу обволок сгусток окрашенных кармином красных клеток. Они даже слились в одну гигантскую клетку с множеством ядер — таково было их «стремление» поплотнее охватить занозу...

Редкий дар жизни – три четверти века прочной дружбы. Эта дружба началась в 1946 году в полуразрушенном Мюнхене, в стенах русской гимназии Дома «Милосердный Самарянин», куда я поступила во второй половине учебного года. Осматриваюсь, завожу первые знакомства в своем классе и двух других, которые тоже занимаются во второй смене. Понимаю, что тон в гимназии задает маленькая группа старшеклассников, так называемые «Чичи», по прозвищу главного «Чича», чье настоящее имя Виктор Челищев. После занятий школа превращалась в наш клуб. Никто домой не торопился, иногда, после каких-нибудь лекций, представлений или танцев мы даже оставались там ночевать, расставив койки в классных комнатах...