От британцев этого не ждешь… «Английский лорд свободой горд», — учит нас юноша Полежаев. Но, во-первых, не все британцы лорды (точнее было бы даже сказать: меньшинство), а во-вторых и в главных, свобода имеет свою оборотную сторону, часто весьма неприглядную. Конечно, в пользу британских свобод многое можно сказать. Например, что свободу на островах никогда не смешивали с равенством (как во Франции), оттого и деспотии, считай, не было, только при Кромвеле, в течение какого-то десятилетия. Замечательна и свобода в академическом мире.
Kак известно, Статуя свободы — маяк: и в буквальном смысле, поскольку в воздетой руке статуи — факел, указывающий пароходам путь в нью-йоркскую гавань, и в переносном, как символ социальной свободы и равенства перед законом. Грандиозный символ. Подарок, напомним, от Франции Соединенным Штатам к столетию американской декларации независимости. Однако косвенно и отдаленно, по принципу отталкивания, статуя связана еще и с Россией.
Не прошло и года, как маэстро Мартин Крид удостоился британской Тернеровской премии за такое вот произведение (уж не знаю, живописи или скульптуры): пустая комната с мигающим в ней светом. Остроумный умелец получил 30 тысяч фунтов стерлингов - и, разумеется, бессмертие в придачу к этим, в сущности, пустяковым деньгам. Теперь - той же самой суммой, правда, в форме стипендии, премирован другой испепеляющий британский талант: госпожа Сесилия (Сил) Флойер. С замиранием сердца спрашиваем себя: каков же ее шедевр? И - не обманываемся в ожиданиях.
Сейчас вся страна обсуждает новую книгу Джоунса с интригующим названием: Y: The Descent of Men. Уже в названии - типичная для автора игра слов. Смысловая часть названия - "Унижение мужчин". На первый взгляд кажется, что можно прочесть его и как "Происхождение мужчин". Но не получается; множественное число не пускает
Известно, что в Испании можно недорого купить старинный рыцарский замок, точнее, его развалины. Те, что сохранились получше, и стоят соответственно. Всего замков на продажу — около шести тысяч.
Распродажа дешевых руин — не разбазаривание национального достояния, как это может показаться на первый взгляд. Покупатель обязуется восстановить замок, это обусловлено контрактом, а восстановление, понятно, обходится много дороже самой покупки.
В 2004 году Европейский Союз намерен включить в свой состав еще десять стран. Одна из них — целиком находится в Азии. Это Кипр. Конечно, исторически остров тяготеет к Европе, а в культурном плане, пожалуй, и принадлежит ей, но так было не всегда. В наши дни на Кипре номинально одно государство, на деле же два.
Когда было впервые произнесено слово безработица? Не ранее второй половины XIX века. Тысячелетиями никто о ней не слыхивал. А поскольку человечество век от веку богатеет, то и ясно, что безработица — как ни странно это вымолвить — признак благосостояния. Труд вздорожал, отношение к нему стало более уважительное, — вот и результат.
Как известно, Рим — город фонтанов, среди которых самый знаменитый — фонтан Треви. Он — древний, существует с V века, но около тысячи лет безмолвствовал, пока в 1485 году не был восстановлен по распоряжению папы Николая V (правда, через целых тридцать лет после смерти этого понтифика).
Помните? «Мне хочется сказать великому народу: Ты жалкий и пустой народ!» Так Лермонтов, в самый год своей гибели, откликнулся на перенос останков Наполеона с острова святой Елена на берега Темзы. Так обозначил тщеславных французов эпохи буржуазной Июльской монархии, выполнивших последнюю волю вождя.
...В нацистской партии она, по ее словам, никогда не состояла. Она твердила и твердит, что была наивна, заблуждалась... Нацизм и большевизм увлекли за собою миллионы. Была в них некая жуткая притягательность, парализовавшая волю и чувства людей не вовсе порочных. Тем-то они и страшны...
...Нашелся следователь поистине высшего пилотажа: Александр ван дер Мюль, сам — любитель искусства и коллекционер. Он умудрился разговорить Брайтвайзера — и навел беседу на художественные достоинства украденных тем работ. Тут глаза у Брайтвайзера загорелись, и преступник потерял всякую власть над собою...
Итальянское правительство намерено всерьез взяться за борьбу с курением в общественных местах. Готовится специальное законодательство, и оно больно ударит по обычаю, который можно считать общенациональным.
В языки мира вернулось географическое понятие, отсутствовавшее полвека: Центральная Европа. Оно существовало до второй мировой войны, а потом исчезло. Во времена холодной войны были уже только Западная Европа и Восточная Европа. Центральная - стала Восточной. География отступила перед политикой. Как тут не вздохнуть об относительности всего на свете, особенно же имен?
Кто не любил Францию, не отдал дань ее упоительной легенде? Генрих IV и Людовик XIV, Жанна д'Арк и мушкетеры, Декарт и Галуа, век просвещения и взятие Бастилии, баррикады и Наполеон, символисты и импрессионисты, кафешантаны и Монмартр, Сорбонна и Сопротивление... Сколько красок, ума, силы, игры, разнообразия! Какие характеры! От всего этого дух захватывает. Особенно в молодости. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что у этой страны (как, в прочем, и у всех других стран) есть, осторожно говоря, и теневая сторона, или, если угодно, другое лицо.
Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
Известна дореволюционная фотография, на которой запечатлена благодушная группа отдыхающих. Но поистине чужая душа - потемки. Снимок, сделан в тех, по выражению Анны Ахматовой, "неживописных" краях, о которых ею сочинено одно из лучших стихотворений в русской лирике:"Ты знаешь, я томлюсь в неволе,/ О смерти Господа моля...". Конечно, даже если бы и не знать, кто такая Ахматова, взгляд не может не устремиться прежде всего на нее - на самое значительное лицо на снимке. Но рядом с Ахматовой девочка-подросток, и это юная Лиза Пиленко. Таким образом, на одной фотографии в раннюю пору запечатлены две великие русские женщины ХХ века. Как я думаю, две самые великие.
Чай, возникающий и в живописи ("Чаепитие в Мытищах", кустодиевские купчихи, черемонно выкушивающие чай из кузнецовской чашки), упоминается в русской поэзии и восемнадцатого и девятнадцатого столетий, и, понятно, нового и новейшего времени. Особенно примечательна состоящая из стихотворных новелл книга"Самовар" Бориса Садовского, заметного поэта Серебряного века. Далее в мозгу вертятся строки Блока:" За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину. Хлебнувшая чаю душа!" И мандельштамовское "Чай с солью пили чернецы..." И винокуровское: "Когда в гостях за чашкой чая, Терзая ложечкой лимон..."
300 лет Карло ГОЦЦИ (1720- 1806), великому итальянскому сказочнику-драматургу... Как в русском Серебряном веке его творчество оказалось кстати! Тут у нас и замечательный журнал "Любовь к трем апельсинам", издававшийся доктором Дапертутто (т.е. Мейерхольдом) - в другую эпоху всё это отозвалось в ахматовской "Поэме без героя". Тут,понятно, и "Турандот" Вахтангова. И музыка Прокофьева (а там, у них, Пуччини). И, если вдуматься, великая, по-своему, и для своего (и нынешнего!) времени актуальная сказочная драматургия Евгения Шварца не возникла бы, не будь блистательного венецианского образца...
Я считаю. что счастье в жизни (или скорей полноценная его замена, и - прав Жуковский, заметивший, что мире есть много прекрасных вещей и кроме счастья) - в обладании марксовским двухтомником Афанасия Афанасьевича. И я, редкостный счастливец, обладаю этой радостью ("Радость - Страданье - одно!" Блок) в полуторном размере. Один том - из уцелевших книг погибшей отцовской библиотеки, а двухтомник - мое позднее сладостное приобрения. Обладаю я и разными изданиями советского времени, но консистенция неизбывной радости-страданья в них несколько понижена усилиями цензуры-редактуры.
Сёмина учётная запись на Фейсбуке была заблокирована, а по электронной почте он получил письмо, помеченное красной биркой особой важности. Оно гласило: Мистер Розен, Мы, Чрезвычайная Комиссия и Глобальный Комитет Блюдения свободы слова (сокращённо ЧК и КГБ), состоящая из самых прогрессивных прогрессистов, установила, что ваше сообщение брызжет ненавистью. Хотя ЧК и КГБ всегда выступает за свободный обмен мнениями и валютой, но не до такой же степени, чтобы идти в разрез с генеральной линией нашего вождя, товарища Цукерберга...
Подписка на рассылку
Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.