Ирина Роскина

Закончила в 1971 г. романо-германское отделение филологического факультета МГУ. С 1972 г. до отъезда в Израиль (1990 г.) работала в Иностранном отделе Госфильмофонда СССР и по совместительству синхронным переводчиком кинофильмов и лектором по вопросам кино.  Подрабатывала разным литературным трудом: рецензиями, переводами, рефератами для журналов Института научной информации по общественным науках.  С юных  лет  была вовлечена в круг литературоведческих интересов матери, литератора Н.А. Роскиной, и помогала ей в составлении указателей и комментариев, в частности к академическому изданию Чехова, и в работе по "Дневнику" Суворина. В Израиле закончила Библиотечный факультет Еврейского университета в Иерусалиме и работала (1991-2013) до выхода на пенсию в библиотеке Гуманитарных и Общественных факультетов Еврейского университета.

31 июля 2015 г.
Люди и время
Мемуары
Ирина Роскина
Хорошо ли мне в Израиле - Окончание
Старушки запели – про Венецию и про луну: луна, мол бледна и устала, а Венеция прекрасна. Очень приятный текст. Вполне можно подтекст добавить. Но главное это были звуки! Те самые, которые хочется назвать дивными и блаженными. Это было потрясающе. [...] Куда там мне подбодрить старушек, когда как раз они – те, что на сцене - не просто подбодрили, а преобразили меня! Потом я вспоминала про репортажи – я смотрю русскоязычное израильское телевидение, - с душераздирающими названиями типа «Государство про нас забыло!» про жизнь на восемь шекелей в день с невозможностью купить себе обувь. Как-то не складывается. То есть, наверняка, есть и то тоже, но тут не увидела. А может быть, оно и тут было, но его не замечаешь, потому что эти старушки дышали другим – искусством. Переплетено было искусство, почва и судьба. Замечательно переплетено. Рукой дирижера.
 
31 июля 2015 г.
Дебют
Люди и время
Мемуары
Ирина Роскина
Хорошо ли мне в Израиле
Нам вообще очень трудно объяснить, что у нас происходит. Если мы говорим, что не опасно, не страшно, - то это, во-первых, неправда, так как нам страшновато, во-вторых, тогда получается, что мы неизвестно зачем убиваем несчастных палестинцев. А если мы говорим, что да, у нас опасно, то это приводит к таким ситуациям, как было с авиалиниями, запретившими своим самолетам к нам летать: мы были совершенно отрезаны, потому что по земле до нас не доберешься и от нас не выберешься.
 

Страницы