Проза

— Кстати, о яблоках. Как ты думаешь, зачем у меня это? — Ева указала пальцем на бюст четвёртого размера. — А я откуда знаю? Раз есть, значит, так надо. Ступай к Богу и у него спроси. — Адам! Какой же ты... — Какой? — Необразованный, и ещё не любопытный. Ни разу их не потрогал — женщина надула губки и отвернулась. Но только на мгновение. — Между прочим, мне змей говорил, что они для детей. Я их через эти штуковины кормить стану. Ты вообще знаешь, кто такие дети? — Если их Создатель ещё не создал, то не знаю. — Ну ты и ... Идём быстрее вон за те кустики, я тебе перескажу, что мне змей об этих делах поведал...

Я пошёл на речку полоскать носки, брюки и многопретерпевшие к этому моменту туфли. Как выяснилось, незадолго до этого экологический хам из гаражей посёлка «Звёздный» вылил в Шалушку ведро отработанного масла. Последнее точно в срок оказалось в точке гигиенических мероприятий...

Интуиция сработала еще тогда, когда он заблаговременно попросил путевку с конца весны в доме отдыха научных работников, располагавшемся в Детском, бывшем Царском, Селе. В самом деле, место это удивительно напоминало не только о юном Пушкине, но и о детстве, его собственном саратовском детстве в двухэтажном домике с яблочным садом, о маминых вальсах и польках на рояле, звучавших из освещенной летним солнцем залы, а в доме отдыха какие-то девицы, все больше в очках, играли на рояле в холле, тупо вглядываясь в ноты, но тоже вальсы и польки...