«Ты – маленькой была, я – молодою».
Марина Цветаева. Стихи к дочери
Первоапрельская шуточка должна была обернуться новогодним подарком. Ребенок, зачатый 1 апреля, появился бы на свет как раз на Новый год. Но, как говорится: «Человек предполагает, а Бог располагает». Муж предавался азартным играм, и «любовная лодка разбилась о быт». Отношения с мужем не заладились, выяснилось, что семейная жизнь не для него.
Все семь с половиной месяцев беременности меня одолевали кошмары, прямо по Пушкину:
Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку.
Как-то меня разбудило неуютное видение рожденного существа с шестью пальцами на руках и ногах. А однажды привиделось, будто я произвела на свет около 50 жужжащих насекомых, стала распихивать их по спичечным коробкам, а оказалось, что нескольких букашек не хватает — от страшной потери, отчаяния и трагизма я очнулась вся в слезах. Правда, двоюродная сестра Магда утешала: «Посмотри, как много людей вокруг, которых родили! Расслабься! Ничего страшного, и ты никуда не денешься!»
Из-за тревожной неопределённости и постоянного накала случилось то, что не могло не случиться. Задолго до срока скорая отвезла меня в роддом. То ли от энергии стресса, то ли зародышу просто не терпелось вырваться из темницы на волю, но начались преждевременные роды. Четверо суток непрекращающихся мучений, и, наконец, нирвана и острое чувство голода.
Недоношенную крошку акушерка шлепнула по попке, и раздался слабый писк.
Нацепив на запястье и лодыжку клеенчатый медицинский браслет, с датой рождения и фамилией, она торжественным голосом диктора объявила:
— Сегодня, в воскресенье 22 ноября, в 3 часа 10 минут, вы родили девочку.
На второй день пришла педиатр в белом халате и крахмальной шапочке и доложила:
— Я все проверила. Легкие развернулись, и малютка смогла дышать. У неё все в порядке: вес 2700 грамм, рост 45 см, без патологий, — мне почудилась какая-то неуверенность в голосе.
— А сколько пальцев на руках и ногах? — решила уточнить.
— Я же вам объяснила, все нормально. Хотите взглянуть?
Хотя я ещё после родов не пришла в себя: — Конечно.
Поборов слабость и собравшись с силами, я заковыляла за врачом в детское отделение.
У меня просто сердце чуть не разорвалось от жалости. Я увидела крохотное тельце бордового цвета, будто обожженное, без бровей, ресниц и ногтей. Младенец беспомощно шевелил в воздухе ручонками и ножками, будто ещё плавал в плодном пузыре. Ушные раковины оказались плотно прижатыми к голове, но самое страшное то, что у малютки ещё не появился рефлекс сосания. Я понятия не имела, как и чем кормят недоношенных детей. Сцеженным грудным молоком из рожка?
Впервые мне принесли новорождённую через неделю. Наша встреча меня расстроила. Я пыталась ее разбудить, дергая за носик, за волосики, хлопая по щечкам, но все без толку. Малышка так и не проснулась. Я рыдала день и ночь. Ребёнок таял на глазах.
Детская врач обеспокоилась:
— Что происходит? Почему дитё отказывается сосать? Может, с вами, что-то не в порядке или соски втянуты? Покажите грудь.
Я расстегнула, как тогда рекомендовали роженицам, полотняный лифчик.
Увидев идеальные груди кормилицы, набухшие от молока, с торчащими сосками, врач не удержалась от восторга:
— Ваша дочь просто нахалка!
Через две недели после появления дочери на белый свет, нас выписали из роддома. Меня встречал муж и тетя Рива, мамина сестра.
Я удивилась, что мама не пришла. Оказалось, что мама так сильно переживала из-за всего, что ее разбил инсульт, а папа, до всей этой встряски, уехал в санаторий. Я совершенно не подготовилась к появлению ребенка. А купить приданое для младенца оказалось нереальным. Полки в магазинах пустовали.
Не представляю, что бы я делала без соседей.
Дядя Изя, сосед со второго этажа, который работал в Центральном универмаге бухгалтером, достал по блату коляску Киевского производства. Ничего для новорождённых в продаже не было. Средство передвижения оказалось грязно-коричневого цвета, редкого уродства и очень низкого качества. Как правило, на проезжей части дороги, у коляски отваливались колёса, что могло кончиться плачевно.
Тетя Алла, соседка с нашей дверью на первом этаже, гладила пеленки с двух сторон, как я ее просила. Моя свекровь, 47 лет, сама родившая в 18, помогала во всем.
Мама не поднималась и оставалась равнодушной ко всему.
Зато мой муж, как только увидал дочь, безгранично обрадовался! Он мечтал о дочери в отличие от друзей, которые наперебой уговаривали его, что все нормальные отцы во все времена мечтали о сыновьях.
Тут же взял ребенка на руки, внимательно посмотрел и остался в восторге:
— Какая красивая! Вся в меня.
Девочка и впрямь оказалась хороша. С громадными в пол лица голубыми глазами, с длиннющими ресницами, которые вскоре выросли, с выпуклыми ногтями. Она научилась сосать и росла не по дням, а по часам.
Во времена развитого социализма, появившихся на свет младенцев не в церкви крестили, как до революции, а регистрировали во Дворце Новорожденных. Мою кузину Магду мы назначили «Почетной мамой», а на роль «Почетного папы» муж выбрал приятеля, настоящего толстого китайца по имени Инь Юн Тай, правда, русскоговорящего.
Китаец Инь Юн Тай сплавил нам детскую кроватку, больше не нужную для его сына, и исчез из нашей жизни навсегда. А через пару лет я ушла от мужа. Таким образом, дочь осталась и без родного отца, и без почетного. Мой папа — воспитанник детского дома, сирота, выросший без отца, трепетно относился к внучке, баловал и жалел, потому что отец проведал её за десять лет только три раза.
Лелечка - такое имя, по еврейской традиции, мы ей дали в честь бабушки Лизы, уже ушедшей в другой мир. Я впервые обнаружила у несмышлёной малышки проявление сознания в шесть месяцев.
На втором этаже нашего дома жила старушка, которая страдала от астмы и постоянно надрывно кашляла. Так вот, малютка стала ей подражать, издавая такие же кашляющие звуки. Сначала я подумала, что это случайно. А позже уточнила:
— Ну, как бабушка кашляет? — а она тут же. — Кха-кха.
В год малютка уже учетверила свой вес. Мы отмечали в годик первый в жизни доченьки день рождения.
Собрались гости, как вдруг я услышала душераздирающий крик папы:
— На помощь!
Я мгновенно вбежала в спальню и увидела, что любопытная малютка дотянулась до стола, схватила лезвие и стала его жевать. Ее рот был набит бритвенными крошками и осколками. Слава богу, что она не успела ничего проглотить. Я стала вытаскивать осколки из-за рта и складывать их в пазл-бритву. Мне удалось собрать почти целую бритву, не хватило лишь одного маленького, где-то миллиметра 3-4. Я проверила не осталось ли его во рту, буквально вылизала весь пол, перетряхнула всю дочкину одежду, но недостающий осколок, как в воду канул. Я ещё кормила малышку грудью, когда, проснувшись на следующее утро, я увидала, как что-то блеснуло у неё во рту. Недостающий осколок залип между щечкой и десной. Как она сосала, не порезалась и никаких бритвенных крошек не проглотила? Одному богу известно. Я добавила, недостающий огрызочек в пазл, который, наконец, сложился.
Говорят, что если ребёнок родился в воскресенье, то фортуна к нему благосклонна.
Несмотря на малый возраст и неумение ходить, она уже в год вызывала интерес у противоположного пола.
Мы жили в частном доме, как-то я выпустила кроху во двор погулять и увидала нечто страшное. У меня сперло дыхание. Лелечка брела по двору, прижимая к груди подобранную на помойке дохлую крысу, с нежностью приговаривая:
— Кошечка, кошечка.
Я только начала учить английский язык и практически мало что знала, но решила, что пора учить малявку английскому языку.
Проезжая с Лелей в коляске мимо уличных фонарей, я показывала на фонарь и твердила:
— Lamp, lamp, lamp.
Она тут же усвоила урок, и, когда мы подъехали к очередному фонарю, она вымолвила:
— Мама, какой большой «лэмп» висит!
На этом, жалкие потуги учить ее английскому, я прекратила.
Когда дочурке ещё даже не было трёх лет, я отдала ее неподалёку в ясли, где она умудрилась поставить весь персонал на уши. Лёлечка, у которой оторвалась пуговичка на розовой кофточке, потребовала, чтоб оторванную пуговичку пришили розовой ниточкой. Это случилось, когда вообще никаких ниток не было в продаже. Воспитательница побежала в галантерейный магазин, но нужного цвета ниток не купила.
Увы, не все желания исполняются.
Однажды, когда я принимала ванну, увидев меня голой, малышка выяснила:
— А груди у тебя надувные? — сравнив со своими, которые еще не выросли.
— Мама, а почему ты разошлась с папой? — продолжала интересоваться второклассница.
— Потому, что у него не было чувства ответственности, — я не хотела ребенка посвящать в подробности пороков бывшего мужа, ограничившись полуправдой.
— А если бы у него было чувства ответственности, ты бы не разошлась?
Что я могла ответить?
— Мамочка, сделай прическу, наведи марафет, накрась глаза и пойди на Сумскую. Может, ты кому-нибудь понравишься? — ей очень хотелось, чтобы я вышла замуж и у неё появился бы папа.
Про знаменитую Сумскою Маяковский сочинил:
Один станок — это просто станок.
Много станков — мастерская.
Одна б-дь — это просто б-дь.
Много б-ей — Сумская.
Когда доченьке даже не исполнилось и десяти, у моего папы по дороге на работу от необычного январского мороза разорвалось сердце и одному богу известно, как он смог добраться до заводской поликлиники, где, к несчастью, помочь папе медики уже не смогли.
Мы жили втроем на мамину пенсию и мою инженерную, совсем не громадную зарплату.
В те времена даже ходил анекдотец:
В школе идет урок. Учительница спрашивает:
— Ребята, расскажите о своих родителях. Вот ты, Петя, скажи, кем у тебя папа работает?
— Мой папа разливает пиво и хорошо зарабатывает.
— А у тебя, Коля?
— Мой папа работает официантом в ресторане и имеет много денег.
— Скажи ты, Вовочка.
— У меня папа — инженер. В классе раздался смех. Тогда учительница сказала:
— Дети! Нельзя смеяться над чужим горем.
Десятилетняя дочь как-то попросила:
— Мама, давай купим цветной телевизор!
Я попыталась ей доходчиво объяснить, почему это невозможно.
— Представь, чтобы купить цветной телевизор, мне надо работать шесть месяцев и ничего не есть, ведь на покупку ушла бы вся моя зарплата и мы бы умерли от голода.
— Мама, а почему соседи купили и не умерли?
Жили мы недалеко от центра. Преодолев кладки — висячий мостик через речку, миновав небольшой кусочек улицы Марьинской, перейдя через дорогу - и ты уже на Москалевке, аутентичной улице, носившей тогда пафосное название «Октябрьской революции» со старинной аптекой и допотопным кинотеатром «Жовтень», где на втором этаже фойе тапер играл на пианино. Москалевка снискала дурную славу сявками и криминальными историями. Оживлял окраину только завод «Светшахтера». Название произносилось слитно, одним словом. Там над проходной висели большие уличные часы и телефон-автомат, с которого можно было за две копейки позвонить. Моё поколение понимает, а молодым невозможно объяснить, как это происходило.
К неудовольствию, телефон-автомат работал не всегда: то трубку оторвали, то автомат безбожно проглатывал монеты и позвонить не удавалось.
Как-то после неудавшейся попытки позвонить, когда автомат напрочь съел всю накопленную двухкопеечную мелочь, я, не солоно хлебавши, вернулась домой и с досадой выпалила:
— Все, ни одной больше монеты не осталось!
— Как же мы теперь жить будем? — расстроилась малышка.
Она вообще отказывалась понять, систему купли-продажи. Как-то мы поехали на пляж водохранилища в Лозовеньках.
— Мама, можно мне купить вафли? Они тут в ларьке продаются, — попросила Лёлечка.
Через пару минут она уже вернулась с покупкой.
— Мам, как это? Ты мне дала 15 копеек. На ценнике написано, что вафли стоят 12 копеек, но продавщица сказала, что они стоят 14 копеек. Я протянула тете 15 копеек, но одну копейку сдачи она все равно не дала.
Грёбаный социализм в миниатюре.
Наивными детям многое во взрослой жизни непонятно.
Мы тащились с дочуркой на фигурное катание в переполненном холодном трамвае номер семь, как выразились бы старожилы в «седьмой марке», по одному из самых длинных Харьковских маршрутов от лесопарка до депо Новожаново. Народ давился, ругался, хамил, толкался, втискиваясь без очереди в вагон, набитый людьми, как селедкой бочка. Над будкой водителя красовался плакат: «Уважаемые пассажиры! При посадке и выходе из трамвая будьте внимательны!»
— А что нахалы уже «Уважаемые?!» — пожала плечами дочь.
Когда мы вышли из трамвая, обнаружилось, что Леля забыла в вагоне белые коньки для фигурного катания.
Я схватила такси, и мы помчали за уехавшим трамваем. Увы, трамвай уже умотал с конечной остановки лесопарка в противоположном направлении в депо на Новожаново, как поется в песне:
Диспетчер позвонила в депо на Новожаново и попросила передать вагоновожатой, когда она появится, чтобы та заскочила в вагон, и, если вдруг коньки найдутся, взяла их и на обратном пути привезла. Спустя пару часов нам доставили пропажу.
Дочь:
— Я не сомневалась, что коньки найдутся, ведь они подписаны.
Мы жили на Москалевке, в двухэтажном каменном доме, который офицер в отставке построил в 1906 году для себя и четверых детей. Давным-давно наша улочка носила название Сирохинская, но какому-то умнику в пятидесятых годах прошлого века захотелось переименовать Сирохинскую в улицу Черепановых. Черепановы, отец и сын — очередная легенда о русских приоритетах в изобретении ими паровоза, якобы независимо от англичанина Александра Стефенсона. Определенно сказать ничего нельзя, разумеется, но невозможно понять, почему эта, богом забытая улочка в 45 домов, удостоилась такой чести.
Улица Черепановых, слывшая местным Бродвеем, одним боком упиралась в улицу Свет Шахтера, а другим в Москалевку. Улицу украшало старинное здание, в котором когда-то размещался роддом, но выяснилось, что новорожденные подхватывали там золотуху и роддом закрыли, а на его месте открыли больницу «Хирургию кисти».
Мне и в голову не могло прийти, что сотни людей нуждаются в операциях на кисти и понадобилось даже открыть целое заведение такого узкого профиля. Едва только проклевывалась робкая весна, десятки больных, на вид абсолютно здоровых, ведь в бывшем роддоме двора не предусматривалось, устремлялись прогуляться, покурить или попить пива. Толпы мужчин в байковых пижамах вылинявшего голубого цвета, редкого уродства, висевших на них, как на чучелах, заполняли окрестности. Моя дочь-восьмиклассница так прокомментировала это зрелище:
— «Голубые» вышли на прогулку.
Я усмехнулась:
— А ты хоть понимаешь, что это такое?
— Мама, я знаю значение слова «голубые». А знаешь ли ты?
Мне всегда хотелось дать дочери все самое лучшее.
Определив её в 59 школу в Харькове, туда, где сама когда-то училась, выбрала для неё замечательную учительницу Евгению Давидовну.
В отличие от меня, нерадивой, дочь оказалась образцовой ученицей, хватала все на лету и грамотно писала каллиграфическим почерком. Евгения Давидовна не могла нахвалиться Лёлей:
— Грамотность, как слух от бога, либо есть, либо нет. Как-то я дала задание первоклашкам написать сочинение о зиме. Так вот Лёля написала «Зимушка-зима» через тире. Разве кто-нибудь её учил этому?
Лёле нравилась продленка, хотя никакой необходимости в ней не было. Бабушка Муся уже не работала и возилась с внучкой с удовольствием.
Учительница Евгения Давидовна призналась мне, что никогда не встречала ничего подобного:
— Как-то Лёля - ученица первого класса, хотя её никто не принуждал, переписывала задание по письму одиннадцать раз, пока не достигла совершенства и не получила пятерку.
А в старших классах она занималась в знаменитой на всю страну элитной физико-математической школе № 27. Там преподавали первоклассные учителя и выпускали детей со знаком качества. Недаром шутили, что школа № 27 готовит учеников на экспорт.
В мою память врезалось навсегда, как я отводила ее в детский садик и она сказала:
— Мамочка, я тебя очень люблю!
— Доченька, я люблю тебя больше всех на свете, — растрогалась я.
— Мамочка, я тебя люблю столько же!
Фортуна мне улыбнулась. Доченька не только обернулась новогодним потрясающим подарком, а стала гордостью и удачей всей моей жизни.
Комментарии
For Nelli Epelman
Замечательно написано. И очень верно характеризует Лёлю.
Добавить комментарий