Проза

Продолжение. Начало в N3 [182].

— Почему опять не позвонила? — встретила попреком мать. Хотя её глаза были приветливыми. Вроде как отчитывала по привычке, чтобы дочь впредь не нарушала установленных правил. В душе же радовалась, что та пришла.

— Я от редакции, — бодро заявила Ната.

— Садись, будем чаевать. Сегодня я одна, Егор в командировке.

Чем дольше Ляхов разглядывал своего собеседника, тем больше тот ему не нравился. Тощий и нескладный, с маленькой сухой головкой, восседающей на цыплячьей шее, визави Ляхова напоминал птицу. Казалось, сейчас он встанет из-за столика, взмахнет непомерно длинными конечностями и улетит. И в лице его было что-то странное, но что именно — Ляхов не мог уловить. Впрочем, имела ли для него значение внешность этого типа? Лишь бы дело оказалось стоящим! А оно как раз обещало быть таким.

Тетя Аня приходилась Сониной маме троюродной теткой и на этом основании раз в год приезжала к ним в Ленинград погостить. Жила она в Боровичах, даже не в самих Боровичах, а где-то под ними, в маленьком затрапезном городке — даже не городке, а, скорее, поселке городского типа со странным названием Катино.

— Почему Катино? — насмешливо допытывалась у нее Соня. — А почему, например, не Варино или там Петино? — и ей самой этот вопрос казался ужасно остроумным.

Страшным выдался год тысяча девятьсот восемнадцатый от рождества Христова, а следующий, девятьсот девятнадцатый, ещё страшнее.

Кровью измарала Россию война, мертвечиной выстелила. Раздорная война, несправедливая. Гражданская.

На кремлёвском троне волдырём гнойным вспух Нестор Махно — самодержец, Батька Всея Руси. Хамовитый, наглый, крикливый. Анархист. Узурпатор.

С Чарли я познакомился в Чикагской тюрьме. Он сидел у зарешеченного окна сцепив руки и смотрел далеко, очень далеко, и видел там то, чего я разглядеть не мог. Иногда у него внутри начинало что-то тонко повизгивать. Тонко-тоненько. Как у испуганной брошенной собачонки. Что там у него надрывалось, не знаю. Может быть, носоглотка. А может душа.

Здесь со мной сидели убийцы, наркодилеры, мошенники. И, конечно, были здесь посаженные по пустякам, и наверняка, были и невиновные.

По ночам я слышал, как из соседних камер раздавались стоны. Людей преследовали сны.

Сандро, дорогой, как ты? Глория уже совсем взрослая и так похожа на тебя. Ей вчера сделал предложение Диего Альварес, помнишь, внук старого Хозе, мясника. Она просит твоего благословения. Пиши обязательно. Скучаем по тебе, ждём. Твоя Долорес".

"Дойл, милый, крепись. Вчера утром мама не проснулась, её больше нет с нами. Во вторник похороны. Гейл".