Ирина Безладнова

Детство и юность Нонны Ивановны прошли в маленькой деревушке под Рязанью с ласковым названием Катино. Деревушка как деревушка, не лучше и не хуже соседских. Ласковой, кроме названия, в ней была, пожалуй, только речка Каменка — с прозрачной чистой водой и мягкими травянистыми берегами. Она была младшей из трёх сестёр Ксенофонтовых: старшая Анна, средняя Ксения и она, младшенькая — Дарья, а если попросту, Дашка, которая со временем и трансформировалась в Нонну Ивановну...

Ника проснулась, как обычно — в десять. Не открывая глаз, осторожно потянулась — и вспомнила. О, Господи! Сегодня ее юбилей — а и всего-то 70 годочков. Мариша, когда ей стукнуло семьдесят, изумилась: "Я, конечно, слышала, что такое случается, но не со мной же!" Вот именно. Интересно, а кто, вообще говоря, придумал этот миленький обычай праздновать каждый год, приближающий нас туда, куда неохота торопиться? Праздновать и "скрипя сердцем" еще принимать поздравления по этому случаю?

С самого утра волочился, нога за ногу, нудный, совсем уже осенний дождь, и все-таки день был праздничный: семнадцатая годовщина их приезда в Америку и день рождения Ляли — праздник в квадрате. Несмотря ни на этот печальный дождь, ни на то обстоятельство, что Ляли, которой сегодня исполнилось бы 90 лет, уже давным-давно нет на свете.

Борис сидел в кафетерии «Европейской» и ждал Лору. За полуопущенными шторами остался холодный и ветреный ноябрьский день, а здесь горели настольные лампы и казалось, что наступил вечер. Борис заказал себе кофе и разжег трубку, к которой снова пристрастился в последнее время. Лора протестовала против «Европейской», настаивая на каком-то маленьком кафе на Рубинштейна; сказала, что он неисправимый пижон. Причем тут пижон — более чем естественно предложить женщине встречу в кафетерии гостиницы, в которой остановился. А вообще, просто диву даешься, сколько

— Ну, что скажешь? — Лора нервно закурила и закашлялась. — Как тебе письмецо?

— Потрясающе...

— Каждый божий день пишет, то есть буквально — каждый!

— Просто не верится, — повторила Соня.

— “Без тебя я как пес, потерявший хозяина: мне хочется выть от тоски”. Нет, как тебе нравится? — Лора пожала плечами и спрятала листок в конверт. — Бывает же такое! И что характерно, уж если случается, то именно тогда, когда тебе это — до лампочки...

“Неужели — до лампочки?” — не поверила Соня и внимательно,