Проза

Намного лучше, чем я, разбирался Юра в области, от меня тогда далёкой – мотоциклы и автомобили. Раньше он ездил то ли на «Ковровце», то ли даже на «ИЖаке» – очень уважаемой модели для тех лет. Но я этого уже не застал: за год до нашего знакомства родители (мать – доцент, известный врач, «царица и богиня» крупной клиники, отец – профессор) подарили Юре «Москвич-401», первую советскую машину «для народа», о которой этот народ на самом деле и мечтать не мог. Машина была «содрана» с Opel Kadett, выпускавшегося в Германии в 1937-1940 гг....

Вышла я сегодня по своим делам, рассеянно рассматривая по пути все знакомое и привычное глазу в сопровождении привычных мыслей. И вдруг – БАМ! – меня оглушила мысль: с какой это стати все знакомое? Ночь безвозвратно стерла вчерашний день, наступил новый, и в нем все должно быть совершенно новым. Вчерашний день остался позади, и не нужно его примерять на сегодняшний. Хм...Даже любопытно стало, а что же я встречу в сегодняшнем дне? И все вокруг вдруг показалось таким загадочным и таинственным. Окружающее неожиданно преисполнилось глубокого значения и смысла. Я стала замечать все, до самых незначительных деталей, я словно очутилась в новом мире и с интересом стала разглядывать прохожих...

Теплоход «Украина» лег в дрейф на подходе к Дакару: кончилось топливо, а танкер-бункеровщик запаздывал. В советское время в районе Западной Африки на промысле находилось большое количество траулеров, успешно осуществлявших добычу разных сортов атлантической рыбы. Бункеровка дорогим забугровским топливом, отрывавшим от промысла для перехода в порты многочисленные траулеры обходилась слишком дорого, поэтому в район промысла выходили танкеры-бункеровщики с отечественным топливом и в океане производили заправку сейнеров, находившихся в районе промысла не менее шести месяцев, а при смене экипажей – двойной и тройной срок...

Я не могу смотреть на их каменные мостовые. Они заставляли евреев и коммунистов мыть мылом каждый камень этой проклятой мостовой. Тут ходил Гитлер, это полуусатое мерзкое чудовище. Меня тошнит от шницелей по-венски. Разве вы не понимаете, как мне, итальянцу работать среди немцев, тем более, мама моя была маранка, т.е. насильственно крещённая еврейка. Меня от названия «шницель» тошнить начинает! А когда они на приёмах начинают кричать про кофе со сливками по-венски, то тоже тошнит, вырвать хочется...

Стоянка представляла собой обширную заасфальтированную площадку с белыми разметками на четыреста пятьдесят машин, окруженную сетчатым забором в два человеческих роста. Солидный домик для вахтеров, а дежурили они по двое, и шлагбаум на выезде усиливали впечатление. Тут порядок. Все как положено. Можно не волноваться. И первой машиной, за руль которой я сел, оказалась Шестерка, Жигули. Отец как ветеран войны с трудом выбил место на стоянке, поскольку машина была оформлена на него, а я катался по доверенности...

Сегодня наш неугомонный медиум набрался храбрости и мысленно вступил в беседу с прославленным немецким писателем Германом Гессе. Немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии. Родился 2 июля 1877 г., Кальв, Королевство Вюртемберг, Германская империя. Умер 9 августа 1962 г. (85 лет), Монтаньола, Тичино, Швейцария...