Проза

Теплоход «Украина» лег в дрейф на подходе к Дакару: кончилось топливо, а танкер-бункеровщик запаздывал. В советское время в районе Западной Африки на промысле находилось большое количество траулеров, успешно осуществлявших добычу разных сортов атлантической рыбы. Бункеровка дорогим забугровским топливом, отрывавшим от промысла для перехода в порты многочисленные траулеры обходилась слишком дорого, поэтому в район промысла выходили танкеры-бункеровщики с отечественным топливом и в океане производили заправку сейнеров, находившихся в районе промысла не менее шести месяцев, а при смене экипажей – двойной и тройной срок...

Я не могу смотреть на их каменные мостовые. Они заставляли евреев и коммунистов мыть мылом каждый камень этой проклятой мостовой. Тут ходил Гитлер, это полуусатое мерзкое чудовище. Меня тошнит от шницелей по-венски. Разве вы не понимаете, как мне, итальянцу работать среди немцев, тем более, мама моя была маранка, т.е. насильственно крещённая еврейка. Меня от названия «шницель» тошнить начинает! А когда они на приёмах начинают кричать про кофе со сливками по-венски, то тоже тошнит, вырвать хочется...

Стоянка представляла собой обширную заасфальтированную площадку с белыми разметками на четыреста пятьдесят машин, окруженную сетчатым забором в два человеческих роста. Солидный домик для вахтеров, а дежурили они по двое, и шлагбаум на выезде усиливали впечатление. Тут порядок. Все как положено. Можно не волноваться. И первой машиной, за руль которой я сел, оказалась Шестерка, Жигули. Отец как ветеран войны с трудом выбил место на стоянке, поскольку машина была оформлена на него, а я катался по доверенности...

Сегодня наш неугомонный медиум набрался храбрости и мысленно вступил в беседу с прославленным немецким писателем Германом Гессе. Немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии. Родился 2 июля 1877 г., Кальв, Королевство Вюртемберг, Германская империя. Умер 9 августа 1962 г. (85 лет), Монтаньола, Тичино, Швейцария...

Случилось это в начале 60─х. На окраине Ростова в старенькой хатёнке проживала одинокая старушка. Как-то летом она стала замечать пропажу продуктов из чулана, а по ночам слышала неясные шорохи на чердаке. Бомжи тогда ещё не водились, и она стала грешить на соседских пацанов. В один злополучный день хозяйка, вернувшись из церкви, поднялась к себе на крыльцо, открыла дверь и… обмерла! В комнате, как после погрома, всё было перевёрнуто вверх дном, в воздухе снежной метелицей кружили белые пушинки перьев, а на железной сетке кровати, как на батуте, скакал... чертёнок!

В отделение скорой помощи городской больницы поступила женщина с тяжёлыми ожогами лица, шеи и груди, проникающими в лёгкие. Её лицо представляло собой одну сплошную кроваво-красную маску. Женщина тяжело дышала, вернее, хрипела. Она была ещё жива, но сознание её быстро угасало. Вокруг неё хлопотали врачи и медсёстры с капельницей, мазями и обезболивающими инъекциями. Из районного отделения полиции приехал следователь...

Место Ивана было сразу возле входа, направо. Там обеденный стол крепился к переборке и напротив никто не сидел, не мешал своей жующей физиономией наслаждаться изысками судовой кухни. Иван сел в свой угол и приступил к приёму пищи, если по уставному (так обычно команда звучит, когда строем приводят на обед: «Приступить к приёму пищи!»), а по-простому пододвинул тарелку и примерился ложкой...