Мемуары

Это Александр Борисович Аронов впервые вывел на театральную сцену пятнадцатилетнего Никиту, сына Сергея Михалкова. Никита как студиец актёрской школы при театре имени Станиславского сыграл роль подростка-беспризорника в спектакле для школьников по пьесе Александра Крона "Винтовка №492116" в постановке Аронова. В том же спектакле другого беспризорника сыграл Яков Покрасс (сын композитора Дмитрия Яковлевича Покрасса). И я получил крошечную роль часового с одной какой-то фразой. Мы были одного возраста студийцы и впервые получили возможность выйти на профессиональную сцену...

Когда я поступил на актёрский факультет театрального училища имени Щукина при театре Вахтангова, моя мама, Нехама Сиротина, бывшая актриса Государственного еврейского театра (ГОСЕТ), поделилась своей мечтой: сыграть со мной знаменитую сцену матери и сына из пьесы Александра Николаевича Островского "Без вины виноватые". Эта мечта не осуществилась. Мы не сыграли вместе в одном спектакле, но на одной сцене, в одном театре играли - это произошло через много лет в Нью-Йорке, в еврейском театре Фолксбине. Но ещё в Москве мы оказались вместе в одной творческой организации. Мама играла в Еврейском драматическом ансамбле Москонцерта, а я был режиссёром Мастерской сатиры и юмора Москонцерта...

Хорошей школой для меня было моё присутствовие на репетициях Еликониды Поповой-Яхонтовой, вдовы артиста-чтеца Владимира Яхонтова, повезло слушать и даже беседовать о специфике театра одного актёра с такими мастерами художественного слова, вахтанговцами, как Дмитрий Николаевич Журавлёв и Яков Михайлович Смоленский. Учиться режиссёрской работе с чтецами, которых когда-то называли "декламаторами", можно было просто слушая актёрское чтение таких мастеров слова, как Эммануил Каминка, Игорь Ильинский, Александр Калягин...

Руководителем режиссёрского курса был профессор Владимир Александрович Эуфер. А в это время на актёрском пришло время готовить дипломные спектакли. Инсценировку романа Тургенева "Накануне" ставили наши педагоги Мансурова и Орочко. Над постановкой пьесы Эдуардо Де Фелиппо "Моя семья" работали Катин-Ярцев и руководитель курса Борисов, "Оглянись во гневе" Осборна взял режиссёр Поламишев, а водевиль Эжена Лабиша "Копилка" был поставлен Шлезингером при участии Борисова...

Нонна встречалась тогда с поэтом Игорем Волгиным, который приходил, видел, что мы репетируем, и тихо сидел в углу, стараясь не мешать. Нонна была актрисой, как говорится, от Бога. Красивая, высокая, стройная, с отличным чувством юмора, музыкальная. Голосок у неё был небольшой, но очень приятный. Она обожала джаз и американские мюзиклы. В перерыве между лекциями она выходила в коридор, к ней присоединялся Анатолий Антосевич, он задавал ритм, имитируя звуки контрабаса, а Нонна пела "Хелло, Долли" или песни из репертуара Эллы Фитцджеральд...

Сегодня 1 октября! Сегодня – моё тридцатипятилетие! Большая дата, но маленькая радость! 25 – лучше, чем 35. Но и это было бы радостью, если могли отметить совместно. В этот день как-то особенно хочется быть с вами, крепко обнять, расцеловать, поднять бокал за наше здоровье, за наше общее счастье. Мыслью я сейчас с вами, в этот час я острее ощущаю нашу разлуку. Но будем надеяться на скорую встречу и тогда восполним минувшее...

Тогда Борух, Борис то есть, оттолкнул ребе, схватил свитки Торы и вынес их во двор. У него там автомобиль стоял и шофёр был. Велел шофёру всё бензином полить и поджёг. Свитки сразу вспыхнули, черный дым в небо пошёл. Яков закричал ужасно, кинулся было их из огня выхватывать, но шофёр его оттолкнул и сильно ударил сапогом. Яков упал без сознания и так лежал раскинув руки, пока мы не прибежали и его домой унесли...