Мемуары

А в старших классах она занималась в знаменитой на всю страну элитной физико-математической школе № 27. Там преподавали первоклассные учителя и выпускали детей со знаком качества. Недаром шутили, что школа № 27 готовит учеников на экспорт. В мою память врезалось навсегда, как я отводила ее в детский садик и она сказала: — Мамочка, я тебя очень люблю! — Доченька, я люблю тебя больше всех на свете, — растрогалась я. — Мамочка, я тебя люблю столько же! Фортуна мне улыбнулась. Доченька не только обернулась новогодним потрясающим подарком, а стала гордостью и удачей всей моей жизни.

Часам к двум ночи появились артисты. Им накрыли стол, они ужинали и громко говорили об искусстве. Никого из них я не знал. Столы второго плана тоже были накрыты. Из настоящих лакомств на столе была только подкрашенная вода. По знаку помрежа оркестр начинал играть танго. Нас, на втором плане, было человек 20-30. Мы выходили в центр зала и начинали танцевать танго. Через несколько тактов танго прерывалось и начинался твист. Партнёрша была хороша, и первые раз пять я танцевал с удовольствием. Ближе к утру прыть моя поуменьшилась...

На старости лет, вспоминая прошлое, я думаю, что мне дважды удалось уйти от уготованной географией и временем судьбы. Первый раз, когда вырвался из глубокой казахстанской провинции, об этом мой рассказ. Второй - когда решился на эмиграцию. Мои дочери, а также оба внука, получившие здесь образование, имеют достойную работу. Внучка учится в престижном колледже. Недавно появились правнуки. Я счастлив, что у моих близких совсем другая судьба...

В конце августа перед четвёртым курсом мне и самому близкому моему другу Жене Марголину наши родители сделали поистине царский подарок – купили билеты на одно из пассажирских судов, курсировавших по Крымско-Кавказской линии. Билеты смогли достать только самые дешёвые – в 8-местной каюте. Но нас это совершенно не смущало – впереди была неделя настоящего морского путешествия с заходами в Ялту, Новороссийск, Сочи, Сухуми, Батуми...

Рядом со знаменитой лестницей и одной из ваз произошла наша с Михалиной Петровной встреча. Удивительно, что в то первое столкновение она поведала мне о судьбе своего брата - физика-теоретика Матвея Петровича Бронштейна. Как я узнала от нее, без суда и следствия, расстрелянного в 1938 году. Что побудило ее остановить меня - незнакомую вчерашнюю студентку? Почему поведала трагическую семейную историю...

Им не хватало необходимого багажа, недоставало знаний в таких областях, как история, экономика, география, международная политика. Я понял это, когда стал преподавать в Оберлине и, параллельно, в Русской летней школе Норвичского университета в штате Вермонт. Оказалось, что мои студенты и аспиранты слабо знают классическую литературу, живопись, музыку. «Помните, в «Фаусте» Гете есть похожая сцена?» — говорю я им на лекции. И по глазам вижу, что не помнят. Забыли? Нет. Не читали. В школах-колледжах не проходили, а сами не удосужились...