В августе 2019 г. в журнале «Чайка» был опубликован мой очерк «Без родных могил », когда-то переведенный на идиш и помещенный в журнале «Советиш Геймланд». Героем очерка был мой друг Леонид Михайлович Ковальчук. Нынче я получила от него его собственный рассказ о пережитых им днях Холокоста и хочу поделиться им с читателями «Чайки».
Эльвира Фагель
Посылаю Вам мой маленький рассказ о событиях на площади Ленина в небольшом городке Умань на Украине, которые имели место в 1941 г.
В этом городке я родился, а в 1938 г. стал на многие годы сыном врага народа, погибшего в сталинских лагерях и признанного невиновным почти через 20 лет. В этом городке погибли все мои родные. Я выжил, хотя за три года оккупации неоднократно подвергался угрозам убийства (во время трёх погромов, ликвидации гетто и др.).
В рассказе я описываю реальные события на площади Ленина. Они сохранились в моей памяти на всю жизнь. О них и о многом другом я подробно рассказал в своём шестичасовом интервью для фонда Спилберга.
Леонид Ковальчук
ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА
До войны на площади Ленина в городе Умань всегда проходили главные торжественные мероприятия. В центре площади находился памятник Ленину с протянутой рукой, а чуть ниже - площадка, на которой во время праздников располагались руководящие лица города. Иногда на праздники приезжали и выходили на площадь видные гости из Киева и Москвы.
Хорошо помню эту площадь, когда на ней принимали детей в пионеры. В такие дни площадь заполняли школьники в белых рубашках с красными галстуками и красных пилотках. Это было очень красиво. Кроме городского начальства на площади присутствовали и почётные гости. Иногда даже приезжал в город и приветствовал пионеров глава КП(б) Украины Постышев (был признан врагом народа и расстрелян в 1937 г.).
Когда в 1941 г. город заняли немцы, первым пострадал Ленин. Его сбросили с пьедестала и оставили только площадку для выступлений. А других особых изменений в первый месяц в жизни города не было. Потом стали появляться приказы: о сдаче оружия, радиоприёмников, регистрации «жидов» и др. Об этом сообщали местное радио и газета, которая называлась сначала «Уманьской правдой», а затем «Уманьским голосом».
Однажды радио и газеты сообщили, что такого-то числа город посетят важные гости, и пригласили жителей утром встретить гостей на площади Ленина. Конечно я с ребятами побежал утром в центр города на площадь Ленина. Весь центр площади был забит немцами в военной форме. По окружности площади: на деревьях, балконах домов, крышах - размещалось местное население. Через какое-то время на площадь въехал кортеж машин, причём первые машины были с открытым верхом. Хотя с этого момента прошло уже более 70 лет, я не могу забыть, что творилось на площади у памятника, когда туда подъехали первые машины. Люди на площади ревели, немцы прыгали, кричали, особенно когда гости поднимались по ступенькам к пьедесталу.
Первым шёл человек в плаще, на руке которого была повязка со свастикой. За ним поднимался толстяк в военной форме. На голове у него была пилотка с кисточкой. Далее шёл ещё один в штатском с аналогичной повязкой на рукаве, низкорослый, невзрачный. Эту группу завершал человек в папахе и каком-то халате с булавой в руке.
Вся площадь буквально ревела, и вместе с немцами кричало и все местное население. Кричали и мы с ребятами на своих деревьях вокруг площади. Всех охватила эйфория. Затем все затихло и начал говорить первый из гостей. Все замолчали, и стало очень тихо. Иногда он что-то выкрикивал. Тогда немцы на площади тоже кричали, прыгали, ревели. Не помню, кто из гостей ещё говорил. Запомнил только одного маленького человека в штатском с красной повязкой на руке.
Под рёв площади гости спустились с помоста, сели в машины и уехали. Побежали и мы по домам, чтобы с восторгом рассказать родным о встрече.
Уже вечером радио и газеты подробно сообщили о встрече населением важных гостей: фюрера - Гитлера, дуче - Муссолини, Геббельса - главного идеолога нацизма и гетмана Скоропадского (тогда ещё украинское войско - бендеровцы - было в мире с немецкими фашистами).
Прошли месяцы жизни при немцах. После первого погрома имел место второй. Всех евреев свезли в район старого базара и огородили его проволочным забором. Наступила жизнь в гетто, о чем уже много написано. У нас в гетто была своя полиция из крепких молодых евреев. Одной из их задач был сбор в гетто денег и драгоценностей. Дошла очередь и до нас. Маму вызвали в полицию и предложили к утру принести какую-то сумму денег или драгоценности. Ни того, ни другого у нас не было. Мы знали, что, если не принести денег, людей будут избивать и могут даже убить.
Моя мама до войны работала с доктором Кравченко, которая при немцах заведовала госпиталем для наших военнопленных. Вот мама и послала меня к ней, чтобы попросить денег. Надев куртку без звезды Давида, я пролез через дыру в заборе гетто и проулками стал пробираться к дому доктора Кравченко.
Мой путь проходил мимо площади Ленина, на которой я уже давно не был. Пройти через площадь я не смог. Она была забита людьми. Каким-то образом мне удалось забраться на чердак дома, примыкавшего к площади, и через окно посмотреть на площадь. Она была заполнена людьми, окружена украинскими полицаями. На площади, где не так давно выступал Гитлер, были установлены 4 виселицы. Стояла мёртвая тишина. Затем к памятнику подъехало несколько открытых грузовиков, на них стояли четыре человека, которых поддерживали украинские полицаи и немцы. На груди трёх мужчин висели таблички с надписью «партизан». А четвёртой была женщина с табличкой «жидовка». Мужчины были в белом окровавленном нижнем белье. Их буквально втащили к виселицам. Женщина не могла сама подняться по ступеням к виселице, и её тащили полицаи. Я её узнал: она жила в нашем посёлке, её мужем был еврей, городской прокурор, но она сама была украинкой.
Когда их вешали, на площади была мёртвая тишина. Мужчины умирали молча, а женщина до последнего мгновения дико кричала: «Я не жидовка!». Я до конца все смотрел с чердака дома, а затем дворами ушёл с площади. В нашем бывшем дворе я упал, меня рвало, а в голове звучал этот страшный крик: «Я не жидовка!»
Прошло более 70 лет, но я все ещё не могу забыть этот душераздирающий страшный крик, который звучал летом 1941 г. на площади Ленина в г. Умань: «Я не жидовка!».
Я много пережил в жизни: погромы в Умани, смерть близких. Я опухал от голода, умирал в Донбассе, когда прошёл половину Украины, пробираясь к фронту, чтобы перейти к нашим. Меня вели убивать, когда по городу собирали уцелевших после последнего погрома евреев. Три года я скрывался по сёлам Украины, зная, что каждый день мог быть для меня последним. Поэтому я ценю жизнь, радуюсь каждому прошедшему дню и часто вспоминаю последний вечер перед ликвидацией гетто. В большой комнате жило несколько семей, у каждой по 1-1,5 кв. м. площади. Все знали, что ночью начнётся последний погром. Многие перед смертью тихо молились, мылись в тазиках и надевали белое белье. Рядом с нами была семья, мама и дочка-студентка Киевского мединститута. Не могу забыть, как в этой страшной тишине девочка говорила: «Почему нас убивают, что мы плохого сделали?! Дали бы нам маленький кусочек земли где-нибудь на краю света, чтобы мы могли работать и жить».
Сейчас в России евреев не убивают. Мне хорошо, поскольку я живу в стране, где человека только за то, что он еврей, не убивают. Часто нас, евреев, не любят, но скажите, пожалуйста, где, кроме Израиля, любят евреев? Нужно ценить хотя бы то, что в Москве есть крупнейший в России и один из крупнейших в мире еврейский музей, который посетил Президент страны, что в России работают синагоги, общинные центры, что каждый год Хануку отмечают в Кремлёвском дворце, хотя евреев в России осталось очень мало. Это большое счастье, которое не видели мои погибшие родные. Нужно ценить то хорошее, что есть в нашей суровой стране. И я молю Бога, чтобы в России не повторилось то, что было когда-то на площади Ленина.
Послесловие
Этот рассказ я писал много лет назад. Теперь я уже не тот мальчик, который плакал в Умани во дворе. Сейчас я очень богатый человек, у меня дети, внуки и правнуки. Мне 95 лет. Заканчиваю жизнь со званиями: заслуженный деятель науки России, доктор технических наук, профессор.
Комментарии
Байдарочный поход 1975 года
Совершенно случайно попал на эту страницу, начал читать и вдруг понял — это же Леня Ковальчук! Тот самый Леня! В страшно далеком теперь 1975 году Леня взял меня с дочкой и сыном в байдарочный поход. Это был наш первый поход, который запомнился на всю жизнь. А потом была незабываемая замечательная новогодняя встреча походников дома у Лени. Прошло без малого 50 лет, у моих детей выросли свои дети и внуки, мы более 30 лет живем в разных странах (и даже континентах), но мы до сих пор вспоминаем тот поход и ту встречу с большой теплотой. Это был праздник добрых, веселых и талантливых людей!
Леня, я желаю тебе и твоей замечательной жене, сыновьям, их детям здоровья и благополучия в этом бушующем мире.
Лев Горинштейн Сидней Австралия levnatk@gmail.com
Добавить комментарий