Это случайно увиденное и услышанное мною интервью, конечно, не стоило бы упоминания. Отловил я его на телеканале, который ведет уехавший на Украину бывший лидер телеканала НТВ Евгений Киселев. Собеседником его был некий американский гражданин советского происхождения, примечательный тем, что сделал в США впечатляющую (по мнению Киселева) военную карьеру. Интервью как интервью. Дежурный набор банальностей, обличающих российскую политику....
В нескольких минутах ходьбы от нашего поселка расположена скромная наша достопримечательность – больница. Построили ее полтора века назад. Стараниями той части российского общества, которая с энтузиазмом принялась воплощать в жизнь знаменитые реформы Александра Второго. Вот и стоит. В одном из коридоров по стенам развешаны портреты всех главных врачей. Портреты плохонькие, написаны сравнительно недавно, никто для них, конечно, не позировал – за основу взяли старые фотографии. Но лица у всех главных врачей – прекрасны!
«451 градус по Фаренгейту» Рея Бредбери я прочел в незапамятные времена. Понимая, что читаю классику, сильных чувств я тогда – каюсь – не испытал. К событиям, описанным в романе, к самой идее я отнесся отстраненно. Все-таки я жил в стране, где КНИГА считалась сокровищем, во всяком случае непререкаемой ценностью. Я лет, наверно, до десяти искренне полагал, что «положить деньги на книжку» означает накопление этих самых денег исключительно для приобретения книг. Горький в каждой библиотеке призывал любить книгу. И, видит Бог, Россия следовала этому завету.
Вот одно из моих самых жутких воспоминаний. Служу я в армии. Как-то поутру замполит наш велит всем построиться и говорит… Смысл сказанного доходит до нас с трудом, но все-таки доходит. Ну то, что в нашем гарнизоне есть общеобразовательная школа, мы знали и без него… Но, оказывается, школяров в ней не только заставляют учить таблицу умножения и спрягать глаголы, их еще принуждают играть в «Зарницу»...
Когда-то, еще при Советской власти, попал я в состав делегации, направляющейся в Америку. О, это было замечательное, теперь уже почти забытое время. Наконец-то зачуханные, замордованные люди получили возможность вырваться в неведомый мир. Ей Богу, было в этом что-то жюльверновское. Но в вечер накануне отлета, когда всем выдавали заграничные паспорта, мне в вожделенном документе было отказано. Я не удивился: в делегации царил дух оголтелого дарвинизма. Однако, было мне очень обидно...
У нас принято ругать телевидение. Вот, скажем, недавно ляпнули Познер с Литвиновой непотребные реплики по поводу выступления в «Минуте славы» парня-инвалида, так наша общественность, позабыв распри, обрушилась на них и останкинскую башню этаким единым цунами. И вроде как гнев-то праведный, а задумаешься – бессмысленный...
Включил телевизор только потому, что случайно узнал: на канале НТВ в программе «Правда Гурнова» будет обсуждаться вопрос о возвращении смертной казни. Когда-то я (и как юрист, и как журналист) посвятил страшной этой проблеме немало времени… Началось с того, что мне дали прочитать несколько прошений о помиловании приговоренных к смерти. Меня обожгло. Долго я потом не мог прийти в себя....
Намедни на высоком уровне решено было запретить родителям называть появившихся на свет ни в чем не повинных малюток разными странными и откровенно мерзкими именами. А не то, говорят, пошло по Руси какое-то жутковатое поветрие – этакий парафраз на тему заполошных первых годов советской власти. В интернете обнародовали кое-какие образчики откровенно дурацких имен...
Да-да, именно сказку – не Кафку. Впрочем, и Кафку тоже – сто лет без него не обходимся. Надо сказать, вполне конкретную сказку – многим знакомую еще с пеленок: «Приключения Чиполлино» Джанни Родари. Ее было не обязательно читать: существовала блестящая радиопостановка, по ней сняли замечательный мультфильм. Как известно, Родари был коммунистом итальянского розлива, потому его сказка отличалась острой социальной направленностью...
Впервые это состояние души «обнаружил» Николай Васильевич Гоголь – на то он и гений. Я всегда возвращался к избранным местам из «Ревизора», но в последние годы раз за разом останавливаюсь на одном из них. Вы, конечно, помните: Хлестаков принимает уездное чиновничество, в числе прочих, самыми последними, – Бобчинского и Добчинского.
Мод – это искушение героя, его соблазн, говоря библейскими параллелями, - его Лилит. И герой в этой ситуации не остается безучастным, он живой человек, и как всякий живой человек, тянется к красоте, капризу, изысканности. Тема красоты как некой параллели к ригоризму и религиозной морали проходит через весь фильм. Иначе как истолковать сказочно прекрасный скрипичный концерт Моцарта, звучащий в исполнении Леонида Когана, на чье выступление в канун Рождества направились приятели? Кстати, Леонид Коган указан в «действующих лицах» фильма...
Этот вопрос снова встал на недавней программе «Наблюдатель», которую вела Фекла Толстая. Разговор шел о двух «Евгениях Онегиных», романе в стихах Пушкина, и опере («лирических сценах») Чайковского. Начну с филолога, Егора Сартакова, доцента МГУ. По его мнению, в «Евгении Онегине» Пушкина главный герой совсем не Онегин. Кто же?-Автор,- отвечает доцент. В доказательство приводится статистика - больше текста в так называемых «лирических отступлениях», чем в рассказе об Онегине. Ой ли? Не подсчитывала, навскидку кажется, что это не так, хотя даже если и так, ни о чем это не говорит...
Главной в спектакле оказалась совсем не опера-сказка, а «психологическая драма», переживания матери и ребенка-аутиста. Спору нет, пели оба на высочайшем уровне, вообще вся музыкальная часть оперы – игра оркестра (дирижер Ален Альтиноглу), пение солистов и хора – не могла не вызвать восхищения. Но действие распределялось неравным образом между тем, что происходило тут, в пространстве, где нашли приют два несчастных человека, и тем, что находилось за прозрачной пеленой, где жила сказка, где жили фантазии юноши о счастливой «полной» семье...
Чай, возникающий и в живописи ("Чаепитие в Мытищах", кустодиевские купчихи, черемонно выкушивающие чай из кузнецовской чашки), упоминается в русской поэзии и восемнадцатого и девятнадцатого столетий, и, понятно, нового и новейшего времени. Особенно примечательна состоящая из стихотворных новелл книга"Самовар" Бориса Садовского, заметного поэта Серебряного века. Далее в мозгу вертятся строки Блока:" За верность старинному чину! За то, чтобы жить не спеша! Авось, и распарит кручину. Хлебнувшая чаю душа!" И мандельштамовское "Чай с солью пили чернецы..." И винокуровское: "Когда в гостях за чашкой чая, Терзая ложечкой лимон..."
300 лет Карло ГОЦЦИ (1720- 1806), великому итальянскому сказочнику-драматургу... Как в русском Серебряном веке его творчество оказалось кстати! Тут у нас и замечательный журнал "Любовь к трем апельсинам", издававшийся доктором Дапертутто (т.е. Мейерхольдом) - в другую эпоху всё это отозвалось в ахматовской "Поэме без героя". Тут,понятно, и "Турандот" Вахтангова. И музыка Прокофьева (а там, у них, Пуччини). И, если вдуматься, великая, по-своему, и для своего (и нынешнего!) времени актуальная сказочная драматургия Евгения Шварца не возникла бы, не будь блистательного венецианского образца...
Я считаю. что счастье в жизни (или скорей полноценная его замена, и - прав Жуковский, заметивший, что мире есть много прекрасных вещей и кроме счастья) - в обладании марксовским двухтомником Афанасия Афанасьевича. И я, редкостный счастливец, обладаю этой радостью ("Радость - Страданье - одно!" Блок) в полуторном размере. Один том - из уцелевших книг погибшей отцовской библиотеки, а двухтомник - мое позднее сладостное приобрения. Обладаю я и разными изданиями советского времени, но консистенция неизбывной радости-страданья в них несколько понижена усилиями цензуры-редактуры.
День рождения Георгия Валентиновича ПЛЕХАНОВА (1856 - 1918). Классика ортодоксального марксизма, революционера и общественного деятеля, литератора. Одновременно интернационалиста и патриота России (во время русско-японской войны событием Конгресса Второго Интернационала стало рукопожатие П. и японского социалиста Сен Катаямы, но в годы мировой войны неприязнь к кайзеровскому милитаризму, к германскому империализму привела П. к оборончеству). Победившая в революции фракция устранила единомышленников П, но лично к нему большевики относились с величайшим пиететом.
… «Нет, ну, надо изымать, - сказала чиновница из опеки и повернулась к участковому надзирателю, который жался у входа в пещеру. - Будем составлять акт…».
Мария прижала младенца к себе и умоляюще посмотрела на мужа. Иосиф жестом успокоил жену, прокашлялся и подошёл к чиновнице: «Извините, а как ваше имя-отчество?».
Подписка на рассылку
Подпишитесь на рассылку, чтобы быть в курсе последних новостей журнала ЧАЙКА и получать избранные статьи, опубликованные за неделю.