Михаил Моргулис

A ещё я встретил на Шаболовке Евгения Евтушенко. Мои телевизионные программы тогда еженедельно показывали по 4-му каналу. Встречаемся с мэтром на лестнице. Он останавливается и говорит: «Ну, Майкл, вы сейчас такой знаменитый!» И услышал я, как ни странно, в его голосе некоторую интонацию, присущую поэтам и моделям, даже всемирно известным. Отвечаю: «Евгений Александрович, да какой я там знаменитый?

Кусты были сиреневыми, но это была не сирень. Водитель грузовика вылез из кабины и стал внимательно смотреть в небо. Зная, что его никто не видит, он громко и горестно вздохнул. Небо было полностью сиреневым, и это оно делало сиреневым весь мир.

В саду старик с отвращением смотрел на стоящее рядом с ним пустое кресло.

— Ты ушла, когда не надо. Когда всё становится сиреневым... Могла бы ещё побыть...

С его носа упала в траву капля. Старик увидел это и высморкался в большой белый платок, который тоже стал сиреневым, но старик этого не заметил.