Александр Сиротин

В Нью-Йорке на 2 Авеню есть некое подобие голливудской Аллеи славы: на небольшом участке тротуара выбиты пятиконечные звёзды с фамилиями актёров еврейского театра. Инициатору захотелось увековечить некогда знаменитых артистов «еврейского Бродвея», каким считалась 2 Авеню, где с конца 19 века по первую треть 20 века было множество еврейских театров, игравших на идише. Но прошло время, и нынешнее состояние звёзд можно описать еврейским восклицанием «Ой-вэй!»: имена еле различимы, ибо стёрты подошвами прохожих, не замечающих, кого топчут. Видимо, некому подновить надписи. Городским властям не до того. Говорят, звёзды не гаснут. К сожалению, гаснут. Гаснут звёзды театра на идише вместе с театром...

Как-то по заданию Радио «Свобода» я взял интервью у кинодокументалиста Питера Миллера, с которым встретился в Нью-Йорке по случаю выхода на экраны его полнометражной картины, выпущенной к 80-летию казни Сакко и Винцетти. Ко времени этого интервью фильм получил специальную премию Организации американских историков. Его показывали на разных фестивалях, во многих университетах. Тем не менее денег это не принесло. Найти финансирование для документального фильма очень трудно. Окупить затраты, практически, невозможно...

Есть в штате Нью-Йорк остров Лонг-Айленд. Это, действительно, Длинный Остров, очень длинный. В самом конце есть деревня под названием Ист-Мэрион. А в Ист-Мэрионе есть лавандовая ферма Lavender by the Bay.- Ну и что? – скажет скептик. – Эка невидаль – лавандовая ферма. Да лаванду выращивают и в Крыму, и в Краснодарском крае, и на Кипре, и в Китае, и в Японии, и в Новой Зеландии, да и во многих штатах Америки... - Верно. Однако мы живём в Нью-Йорке, и до лонг-айлендской фермы нам ближе, чем до Новой Зеландии...

Среди его оригинальных фокусов есть несколько, вызывающих буквально гром аплодисментов: это оживающие рисунки, перемещение игральной карты с фотографии на фотографию, замена фотографий на водительских удостоверениях, собранных у зрителей, и, наконец, нарисованные на листе бумаги чёрным фломастером листья, которые по мановению его руки становятся зелёными, слетают с бумаги, словно с дерева, и среди них появляется красная бабочка, которая полетав, возвращается на бумагу и вновь становится нарисованной...

Я вышел на угол Ульяновской и Белорусской и положил на асфальт камешек, как это обычно делают евреи, придя на могилу близких людей. Отсюда мы поехали на "Яму" - место, где за один день 2 марта 1942 года нацисты расстреляли почти 5 тысяч узников минского гетто. Там теперь устроен мемориал. Скульптурная группа спускающихся вниз, словно в преисподнюю, людей - мужчин, женщин, детей. Лица стёрты, условны. Фигуры похожи на тени. Ощущение обречённости. Ступени ведут вниз к круглой площадке, в конце которой - обелиск с выбитым на нём обещанием помнить о жертвах Холокоста...

Из-за занавеса на другом конце сцены выходит Тевье (артист Стивен Скайбелл) и... возникает чудо, которое длится все три часа, что идёт спектакль. Это удивительный результат труда целой группы талантливых людей – многолетнего художественного руководителя театра, пианиста, композитора и дирижёра Залмана Млотека, режиссёра-постановщика Джоэла Грея, балетмейстера-постановщика Сташа Кмеча, художников, актёров, музыкантов...

Средь бела дня в Бруклине на углу улиц Avenue W и Bedford один автомобиль на большой скорости врезался в другой, встречный. Обе машины перевернулись. В первой были молодая пара с детьми. Во второй - мужчина средних лет, который с трудом выбрался из своей машины и стоял в шоковом состоянии. Свидетелем присшествия оказался Гари Данилов, который ехал с праздничными подарками...