Александр Сиротин

Важнейшим событием для бывших актёров ГОСЕТа и для всего еврейского населения страны стала публикация поэмы Евгения Евтушенко "Бабий Яр". Я помню, что после хрущёвской оттепели, когда был выпущен из бутылки джин антисталинизма, творческая интеллигенция, в частности, еврейская, с нетерпением ожидала продолжения. Тогда было время поэтов и поэзии. Мне было 14, когда вечерами я бежал на площадь Маяковского, где, взобравшись на ступени могучего памятника поэту, читали свои стихи молодые Евтушенко, Вознесенский, Рождественский. Микрофонов не было...

Хорошо помню нескольких студийцев: Лёшу Леви-Питерских, Сашу Кобозева, Женю Стеблова, Яшу Покрасса, Борю Тираспольского, Борю Бурляева, Славу Барскова, Таню Ухарову, Сашу Пашутина.  Борис Бурляев (старший брат Николая Бурляева) был уже кинозвездой: он сыграл главную роль в детском фильме про шпионов «Судьба барабанщика». Саша Кобозев потом тоже снялся в главной роли в фильме «Друг мой Колька». Женя Стеблов – высокий, нескладный, смешливый, будто всегда готовый подшутить над кем-то. Он забавно копировал главного режиссера театра имени Станиславского Михаила Михаиловича Яншина...

В широкий прокат выходит американо-израильский кинофильм "Норман". В русском прокате он пойдёт под названием "Стратегия Оппенгеймера". Полное название фильма "Норман: умеренный взлёт и трагическое падение нью-йоркского посредника". А "Стратегия Оппенгеймера" - это было рабочее название сценария, отвергнутое из опасения, что это вызовет ассоциацию с Робертом Оппенгеймером, создателем ядерного оружия...

 В коммуналке было 13 комнат, и на входной двери висели 13 кнопочных звонков. На двери была также прорезь для почты. Сразу напротив входа жили актеры еврейского театра Соня Биник и Арон Коган, которого свои звали Арончиком. Сначала Соня жила с актером Самуилом Латнером. После закрытия театра он стал столяром-краснодеревщиком. Соня с ним разошлась и вышла за добродушного, улыбчивого Арончика, у которого была дочь от первого брака...

Я помню из рассказов мамы, что в январе, сразу после смерти и похорон Михоэлса, мои родители не могли справлять мой день рождения: мне исполнилось три года. Но Вениамин Львович Зускин сказал, что отмечать надо, и даже сам пришел на мой день рождения вместе с женой, актрисой Эдой Берковской. Он тоже, как ранее Михоэлс, предчувствовал, что дни его сочтены. Зайдя ко всем еврейским актёрам, жившим в этой коммуналке, он попрощался с ними. А потом попросил моего отца проводить его: боялся нападения

Еврейский театр находился на улице Малая Бронная. Студенческое общежитие – в другом конце Москвы, на улице Трифоновская, возле трамвайной линии. Там, на Трифоновке, стояли общежития студентов всех театральных школ, студий, техникумов, училищ и институтов. Это было самое лучшее, самое счастливое время в жизни моей мамы. В Москве были великолепные театры: Мейерхольда, Таирова, Вахтангова, МХАТ, Малый, имени Революции, Большой…

В стране с пятой графой в паспорте это казалось очень важным. Таня просто ответила, что - да, её мама чистокровная еврейка. Кстати, на нашем курсе было двое евреев по отцу, русских по матери. Это Володя Долинский (Владимир Абрамович), который никогда не скрывал и не стеснялся своего отчества, и Анатолий Васильев (Анатолий Исаакович), который всегда мрачнел, когда называли его отчество...