"Да, были люди в наше время..."
...Профессор университета "Хофстра" Алексей Угринский был по совместительству одним из директоров Культурного института, который занимался проведением международных конференций.
- Мы начали эту работу в 1976 году и с тех пор провели много десятков различных форумов, - рассказывал мне Алексей. - Сам я преподаю немецкую литературу и немецкий язык. Ведь я, как и мой брат Николай, родился в Берлине. Мои родители - русские эмигранты 20-го года. Бежали из России от Гражданской войны. Мой старший брат Александр родился в Каменец-Подольске, а сестра Жанна в родном городе моего отца - Харькове. Мать родом из города Бельцы в Бессарабии, а выросла в Сибири.
- Значит, ваши родители, как их когда-то называли, "белоэмигранты"?
- Да-да, вы правы.
- Они принадлежали к какому сословию?
- К мелкому дворянству. Я приехал из Германии в Америку в 1961 году. А в 1974 начал здесь преподавать.
- У вас хороший русский язык. Не преподаёте ли вы что-то связанное с русской культурой?
- Только когда я читаю курс сравнительной литературы. Мой основной язык - немецкий. Я учился сначала в гимназии в Берлине. Потом там же в книготорговом институте. Когда приехал в Америку, открыл собственную книготорговую фирму. В начале 70-х дела пошли неважно, и тогда я поступил в университет "Хофстра", получил степень бакалавра, потом магистра, а в Нью-Йоркском университете сделал докторат. На всё это ушло шесть лет.
Вместе с Наталией Дятловой, которую здесь называли Диятлофф, Алексей Угринский был координатором президентской картеровской конференции, а затем рейгановской, ход которой я освещал в русскоязычных средствах массовой информации. Мне посчастливилось побеседовать с дочерью президента Морин Рейган, с министром юстиции рейгановской администрации Эдвином Мизом и с выдающимся республиканским конгрессменом от Нью-Йорка, одним из авторов "рейганомики" Джеком Кемпом.
Мы хорошо посидели со спикером Конгресса Джимом Райтом. Примечательно, что главными темами конференции были отношения между Вашингтоном и Москвой, международный терроризм, вопросы обороны и контроль над вооружениями, проблема Ирана, ближневосточное урегулирование, нелегальная эмиграция, распространение наркотиков...
То есть всё то, что продолжали обсуждать все администрации США после Рейгана, республиканские и демократические. Вспомнилась шутка, которая ходила ещё в Советском Союзе: "Нет ничего более постоянного, чем временные трудности". Как оказалось, это верно и для Америки.
Самое сильное впечатление произвёл на меня тогда Джек Кемп: бывший футболист-профессионал, сохранивший спортивную форму до седых волос, решительный спорщик, умница, кандидат в президенты США после Рейгана (против Буша-старшего) и кандидат в вице-президенты во время борьбы республиканцев против Клинтона.
К сожалению, записи интервью с ним и с другими участниками рейгановской конференции, а затем и конференции, посвящённой президенту Бушу-старшему, были сняты только для телевидения RABC/WMNB и не напечатаны в прессе. А на телевидении материалы стирались почти сразу после эфира, дабы экономить плёнку. И хранить старые записи было негде. Так были стёрты потом мои нью-йоркские видео интервью с Михаилом Ульяновым, Доменико Модуньо, Эрнстом Неизвестным, Яном Френкелем... Рву на себе оставшиеся волосы, что не нашёл времени сразу перепечатать интервью и сохранить их для будущих публикаций.
Через четыре года после рейгановской конференции прошла конференция, посвящённая президенту Бушу-старшему. Тогда мы брали интервью у таких участников конференции, как бывший вице-президент Дэн Куэйл, бывший президент СССР Михаил Горбачёв, бывший директор ЦРУ Уильям Уэбстер. Пытались поговорить и с самим Бушем-старшим, но его охрана нас не подпустила. Без микрофона я какое-то время находился рядом с экс-президентом и его супругой.
Из моих наблюдений за их поведением и общением я сделал вывод, что президентом был не Джордж Герберт Уокер Буш, а его жена Барбара. Бывшая первая леди шла рядом с мужем более твёрдой походкой, чем он. Оценивала ситуацию и что-то коротко бросала телохранителям. Буш должен был посадить дерево на университетском участке. Ему дали лопату, и он неловко копнул землю, выглядев при этом отнюдь не величественно.
Наш телеоператор Александр Беликов попытался снять этот момент с наиболее выгодной точки, но один из телохранителей взял Беликова "на корпус" и оттеснил его. Наш оператор - человек тоже крупного сложения - ответил телохранителю тем же, и за это получил предупреждение: ещё одна такая попытка, и его арестуют, конфисковав выданное департаментом полиции удостоверение работника прессы.
Но кое-что заснять всё же удалось. Во время торжественного застолья в честь бывшего президента Барбара попросила, чтобы мужа загородили от телекамер вазой с цветами. Она, видимо, опасалась, что с ним может случиться обморок: такое бывало с ним не раз в самые неподходящие моменты.
В поcлужном списке Буша-старшего много разных высоких должностей. Он даже занимал пост директора Центрального разведывательного управления, правда, всего несколько месяцев.
Тем не менее, популярный сатирик Джеки Мейсон назвал Буша наихудшим директором ЦРУ за всю историю этой организации. Во время конференции в университете Хофстра я спросил у бывшего директора ЦРУ, адмирала в отставке Стэнфилда Тернера, согласен ли он с Джеки Мейсоном.
- Джордж Буш был директором всего 11 месяцев, - ответил Тернер. - И это было в год президентских выборов. Тогда как раз победил демократ Джимми Картер. Думаю, нельзя давать оценку работе, длившейся столь краткое время. А в год выборов вообще трудно что-либо делать, ибо сотрудники Управления могут думать, что завтра этого директора уже не будет, так как неизвестно, как обернутся выборы. В Управлении, как почти в любом бюрократическом аппарате, не любят изменений. Поэтому Джордж Буш не внёс никаких серьёзных перемен, но зато и серьёзных ошибок не совершил.
- Буш - директор ЦРУ в прошлом, и вы - директор ЦРУ в прошлом. Не жалеете, что вы вне правительства?
- Жалею, когда происходит много интересного, а я в этом не участвую. Но с другой стороны, каждый вечер, когда я иду спать, я говорю себе: "Слава Богу, что я уже вне всего этого и мне не надо волноваться, что за сделанное мною сегодня у меня будут неприятности завтра". Моя жизнь сейчас гораздо более мирная, вне стрессов.
А если серьёзно, то самое приятное в моём положении не участвующего - это возможность посмотреть на всё отстранённо, в перспективе, ибо члены нашего правительства работают столь напряжённо, что у них нет времени смотреть на свои дела как бы со стороны. Они не могут спросить себя, куда мы идём? Они слишком заняты сегодня, чтобы думать о завтрашних проблемах.
И я наслаждаюсь ролью стороннего наблюдателя, во-первых, потому, что я могу позволить себе говорить почти всё, что я думаю (чего нельзя делать, будучи членом правительства), а во-вторых, я могу рассматривать происходящее сегодня в свете того, что было вчера, и смотреть на всё в перспективе.
- Вы работали с разными президентами, встречались со многими политическими лидерами. Какие встречи произвели на вас неизгладимое впечатление?
- Как ни странно, мне запомнилась моя встреча в Москве с главой КГБ СССР Владимиром Крючковым. До сих пор не верится, что я, бывший директор ЦРУ, свободно захожу в Комитет государственной безопасности СССР! Я тогда провёл в кабинете Крючкова 1 час 45 минут.
- И как вы себя там чувствовали?
- Мне было интересно, потому что шли горбачёвские реформы, и Крючков пытался делать в КГБ то, что я старался делать в ЦРУ: реабилитировать свою организацию в глазах народа, открыть её для прессы. Наша беседа шла легко. Мы понимали друг друга.
- Обменивались опытом?
- В основном, он задавал мне вопросы о специфике моих взаимоотношений с Конгрессом, с прессой, об изменениях в американской разведке, принятых в результате критики, которой подвергалось ЦРУ в 70-х годах, аналогично тому, как критиковали КГБ в Москве в период поздней Гласности и Перестройки. Поразительное сходство. Как это ни парадоксально звучит, между нашими странами много общего.
Стэнфилд Тернер был не единственным бывшим директором ЦРУ, у которого я брал интервью для телевидения. На одной из президентских конференций в университете Хофстра мы беседовали с Уильямом Уэбстером, бывшим директором ФБР при Картере и Рейгане и бывшим директором ЦРУ при Рейгане и Буше-старшем. Уникальный человек - республиканец, которого высоко ценил президент-демократ Джимми Картер, и единственный пока в истории США, который стоял во главе и ФБР, и ЦРУ.
На президентских конференциях в университете Хофстра немало говорилось о сходстве и различии между США и СССР. Например, обсуждался вопрос о том, как во время попытки государственного переворота ГКЧП Борис Ельцин спас не только Горбачёва, но и Буша.
Демократическая оппозиция в США попыталась тогда использовать арест Горбачёва для обвинений республиканского правительства Буша в недостаточно активной поддержке российского президента-реформатора, что невольно способствовало попытке путча. Но только начала раскручиваться антиреспубликанская кампания, как Горбачёв вернулся из краткого политического небытия.
Это чудесное спасение произошло благодаря Ельцину, которого Буш ещё совсем недавно не хотел принимать всерьёз (и на этом демократы хорошо сыграли во время президентской гонки). Как сказал тогда консультант демократической партии Дэвид Доак: "Буш - самый удачливый из всех наших президентов. Борис Ельцин спас обоих: и Джорджа Буша, и Михаила Горбачёва". Всего лишь через несколько часов после ликвидации попытки государственного переворота в СССР основной соперник Буша среди претендентов на пост президента сенатор Ал Гор отказался от участия в предвыборной борьбе. До него это уже сделали лидер демократического большинства в Палате представителей Ричард Гепхардт и сенатор Джей Рокфеллер. А в Билле Клинтоне Буш не видел сильного конкурента.
После ухода своих главных соперников и разгрома ГКЧП в Москве Буш сказал с облегчением: "Это очень хороший день для нас!" Отвечая на обвинение, что ЦРУ не смогло предсказать поворот событий в СССР, Буш заметил, что американская разведка остаётся лучшей в мире, но есть вещи, которые предсказать невозможно. Однако стратеги Демократической партии заявили: "Теперь, после того как ситуация в Москве стабилизировалась, у нас есть возможность обратить внимание избирателей на наши внутренние проблемы, а в них позиция Буша гораздо уязвимее, чем в международных делах". И они оказались правы.
Историки справедливо обвиняют Буша-старшего в том, что он отказывался срочно увеличивать помощь Советскому Союзу, где состояние экономики было катастрофическим. Позицию президента Буша в этом вопросе выразил госсекретарь Джеймс Бейкер, заявивший в Брюсселе:"Без фундаментальных реформ на пути к свободному рынку Советский Союз успеха не добьётся и ему не помогут никакие вливания капитала из заграницы". Ельцин спас Горбачёва и Буша, но Буш отказался спасать Горбачёва и в результате оба потеряли власть. Клинтон, победив Буша, учёл его ошибки и, как мог, поддерживал Ельцина.
Вскоре Горбачёв, уже в качестве бывшего президента, прилетел в Нью-Йорк. Но о встрече с ним - в следующей главе.
Добавить комментарий