«Какой обед нам подавали,
Каким вином нас угощали...»
Ариетта Периколы из оперетты Жака Оффенбаха «Перикола»
Хотя мюзикл «Собор Парижской Богоматери» (Notre Dame de Paris) был впервые показан в Париже в 1998 году и потом шёл во многих городах и странах, в Нью-Йорке дебют состоялся только в конце июля 2022 года. Наконец-то жители Нью-Йорка, и я в их числе, смогли увидеть этот знаменитый спектакль. Впервые от мюзикла, увиденного на Бродвее, я испытал одновременно восторг и разочарование, умиление и раздражение.
Прежде всего надо отдать должное постановщикам – режиссёру, балетмейстеру, художнику-декоратору, художнику по костюмам, художнику по свету. Они подняли планку театрального зрелища на новую высоту. Но....
Все песни невероятно мелодичны. Их можно слушать ещё и ещё, и в спектакле, и отдельно от него, в эстрадном исполнении. В них отчётливо слышна европейская, итало-французская песенная традиция. Композитору Ричарду (Риккардо) Коччанте – низкий поклон. И, разумеется, автору либретто и стихов к песням Люку Пламондону. Но...
Композитор Коччанте определил жанр своего мюзикла как «народная опера». Это перекликается с брехтовской «Трёхгрошевой оперой».
В спектакле, включающем пятьдесят один вокально-танцевальный номер, занято тридцать артистов, из которых семеро исполнителей главных ролей, пятеро акробатов, двое брейк-дансеров, шестнадцать танцовщиков. Мюзикл идёт на французском языке. По обеим сторонам сцены установлены экраны, на которых высвечивались титры на английском языке.
Как указано в романе Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери», по мотивам которого создан мюзикл, действие происходит в 1482 году. Открывает спектакль поэт-трубадур Грингуар. Он одновременно и свидетель происходящего (как бы летописец), и непосредственный участник событий.
Основные персонажи – звонарь Квазимодо, архидьякон Фролло и капитан королевских лучников Феб - влюбились в цыганку Эсмеральду, когда она танцевала на площади перед Собором Парижской Богоматери. Тут меня постигло первое разочарование: я не увидел ни страсти, ни эротизма в танце этой цыганки, и потому не мог понять вожделения, охватившего главных действующих лиц мужского пола.
Пришлось поверить авторам мюзикла на слово. К тому же, как говорится, королеву играет её свита. Забегая вперёд, скажу, что Эсмеральда в исполнении Хибы Тауажи не произвела большого впечатления. К её вокалу меньше претензий (в некоторых песнях), чем к актёрской работе. Драматические возможности певицы из семьи ливанских христиан то ли ограничены, то ли ещё не выявлены, хотя она брала частные уроки оперного искусства у Галины Халдеевой и три месяца занималась актёрским мастерством в драматической студии Стеллы Адлер в Нью-Йорке.
В первом акте мюзикла мы знакомимся с персонажами, пытаемся понять их взаимоотношения, втягиваемся в сюжет. Во втором акте события становятся более драматическими, достигая трагического накала. Тут и гибель Клопена – воспитателя-опекуна Эсмеральды, короля бродяг, вроде цыганского барона, затем казнь Эсмеральды по приказу Фролло, гибель Фролло от руки Квазимодо и, наконец, под занавес, смерть самого Квазимодо у тела мёртвой Эсмеральды.
Среди главных действующих лиц есть ещё одно: коллективное, подобие хора в греческой трагедии. Это бродяги, бездомные, иммигранты, нищие – бунтующая масса, требующая предоставления им тех же прав, какими пользуются граждане страны. Этот коллективный персонаж и есть то самое «Но...»
Однажды я увидел новую постановку «Кармен» в нью-йоркской Метрополитен-опере. Режиссёр перенёс действие из Испании 19 века в Испанию 20 века, когда шла война между республиканцами и националистами. Там по воле режиссёра Дон Хозе – офицер армии Франко. Солдаты и офицеры в этой постановке одеты в чёрные длиннополые кожаные пальто. В руках – автоматы. Цыганка Кармен – чуть ли не лидер феминистского движения и противница военной диктатуры. Такая трактовка была до смешного нелепой. Левизна режиссуры зашкаливала.
Помню, какое раздражение вызвал у меня шедший на Бродвее мюзикл «Отверженные» (Les Miserables). И дело не только в том, что музыка мне показалась мало интересной, а в том, что красный флаг в руках революционных студентов на парижской баррикаде был для меня, эмигранта-беженца из коммунистического Советского Союза, как красная тряпка для быка на корриде. Красный флаг у меня ассоциировался с демонстрациями на Красной площади во время государственных праздников, с ГУЛАГом, с портретами Ленина-Сталина-Хрущёва-Брежнева, со всем тем, от чего я бежал. А тут, в Нью-Йорке, в театре мне опять тыкали красным флагом, призывая восторгаться коммунарами и оплакивать их гибель.
Вслед за мюзиклом по мотивам романа Виктора Гюго «Отверженные» был создан мюзикл по мотивам его романа «Собор Парижской Богоматери». И опять лево-либеральные авторы мюзикла делают социально-политический акцент на борьбе так называемых «революционных масс». «Мы – бездомные бродяги, иностранцы без документов, - поют они, - нас тысячи, скоро нас будут миллионы требующих права на убежище. Мы изменим мир!»
Ох, как это напомнило мне песню из киномюзикла «Кабаре»: «Будущее принадлежит нам» (Tomorrow Belongs To Me). Песню там запевает ангельским голосом нежный, голубоглазый, светловолосый юноша. Постепенно лирическая песня превращается в марш, бойскауты оказываются гитлерюгендом и выбрасывают правую руку в нацистском приветствии. Слушатели песни тоже встают и тоже выбрасывают руку вперёд и вверх. Только один старик остаётся сидеть и молча смотрит на происходящее, будто знает, к чему это всё ведёт и чем может закончиться...
...А в «Соборе Парижской Богоматери» толпа нищих, бездомных бродяг, пришедших в Париж то ли из Андалузии, как Эсмеральда, то ли из других районов мира, устраивает стычки с солдатами, с полицией, провозглашая: «Долой депортации, долой границы!» И при этом они поднимают вверх кулаки, как это делали в Германии коммунисты Тельмана, воюя с социалистами, то есть с национал-социалистами Гитлера. Опять на сцене – классовая борьба. Опять Liberte, Egalite, Fraternite – «Свобода, Равенство, Братство», провозглашённые коммунарами, подхваченные большевиками и превращённые ими в Несвободу, Неравенство и Небратство.
В мюзикле «Собор Парижской Богоматери», казалось бы, речь идёт о попытке властей изгнать с площади перед собором цыган. Казалось бы, во главе цыган стоит их лидер Клопен. Но постановщик ловко смещает акцент, выбирая на роль Клопена темнокожего актёра с волосами, заплетёнными в африканские косички. Я лично не вижу большого сходства между цыганом и гаитянином, но постановщику, видимо, нужно было вызвать прямую ассоциацию бунта парижских бездомных с бунтами нелегалов из стран Африки и беженцев из арабских стран.
А у меня, гражданина США, это вызвало ассоциацию с беспорядками афроамериканцев, устроенными после смерти Джорджа Флойда радикальной группой Black Life Matter. Таким образом в мюзикле внимание зрителей смещено с красивой, трогательной истории трагической любви в сторону пропаганды борьбы с расовым и социальным неравенством. Видимо, такой акцент нужнее французским социалистам, чем тот, что действительно заложен в романе Гюго: фальсифицированное обвинение в убийстве, охота на ведьм, преследование цыган как инородцев, попытка подавить дух свободы, свойственный таким героиням классической литературы, как Кармен, Эсмеральда или Радда из рассказа Горького «Макар Чудра»...
Я сам иммигрант и сочувствую иммигрантам, получившим убежище и соблюдающим законы, работающим, платящим налоги и делающим всё возможное для адаптации, ассимиляции в новой стране. Но у меня не получается сочувствовать десяткам тысяч нелегалов из стран Ближнего Востока, Северной и Чёрной Африки, прорывающихся через границы Европы и, фактически, оккупирующих целые города Франции, Германии, Австрии, Бельгии, Великобритании. Не получается сочувствовать варварам, насилующим женщин, грабящим магазины, использующим демократические институты для жизни за счёт граждан экономически развитых государств. Я гораздо больше сочувствую странам, теряющим из-за нашествия варваров свою этническую самобытность, свою культуру.
Для меня естественно, когда власти должны в первую очередь заботиться о своих собственных гражданах, ограничивая потоки нелегалов, контролируя свои государственные границы. Я голосую за тех избираемых политических лидеров, которые ставят во главу угла национальные интересы государства, а не интересы той или иной партии. Разумеется, когда речь идёт об экстраординарной ситуации вроде геноцида, захватнической войны, гуманитарной катастрофы, цивилизованные государства должны брать на себя груз помощи пострадавшим, включая предоставление убежища беженцам. Проблема иммиграции всегда сопряжена с трудностями для всех сторон, но и здесь нужно учитывать национальные интересы и руководствоваться здравым смыслом.
Вот какие параллели с современной действительностью возникли у меня во время просмотра мюзикла «Нотр-Дам де Пари». Наверно, это говорит в пользу мюзикла, если он заставил думать, не соглашаться с режиссёрской концепцией, сочувствовать чистой любви Квазимодо к Эсмеральде, наблюдать за метаниями Фролло между любовной страстью и церковным долгом, поражаться цинизму Феба...
Многие мелодии мюзикла остаются в памяти. Уходя со спектакля, хочется их напевать. Запомнилось ощущение восторга от мизансцен, от танцевальных и акробатическитх номеров, хотя они очень напоминают квебекский Цирк Дю Солей. Кстати, автор либретто и стихов Люк Пламондон – из Квебека, как и некоторые исполнители. Французские театральные критики не раз иронизировали над квебекским произношением отдельных артистов, но, признаюсь, я, изучавший французский язык в советской школе, не вижу особой разницы между произношением парижан и жителей столицы Гаити Порт-о-Пренса, да простят меня французы. И ещё: мюзикл мне показался чуть затянутым, перегруженным номерами. Впрочем, вероятно, я уже отвык от спектаклей, длящихся два с половиной часа, а с антрактом – два часа пятьдесят минут.
Означает ли всё мною сказанное, что французско-канадский мюзикл «Нотр-Дам де Пари» не заслуживает внимания публики? Наоборот. Это очень интересная, значительная работа замечательного композитора Ричарда (Риккардо) Коччанте, либретиста и поэта Люка Пламондона, режиссёра Жиля Маэ, хореографа Мартина Мюллера, художника-декоратора Кристиана Ратца...
...А после спектакля, чтобы продлить послевкусие от французского языка, советую пойти в ресторан французской кухни и запить всё увиденное хорошим французским вином!
Комментарии
Собор Парижской Богоматери переплыл -таки океан
Приятное напоминание. Питер "Нотр-Дам" успел посетить ещё в долокдаунские мирные времена при отсутствии явной конфронтации между Россией и Западом. Ну а я не преминула побывать в "Соборе". Собственно, вы об этом знаете: https://www.chayka.org/node/10307
Добавить комментарий