Проза

Михалыча тоже занесло в Штаты, и не куда-нибудь, а в Гарвардский университет. В России, по его словам, наука отсутствовала: полный развал, зарплату не платят, денег на реактивы и оборудование нет, кто в состоянии выехать − уезжает не раздумывая. Вот и он вынужден был уехать, чтобы прокормить семью. Работалось ему в Гарварде неплохо, благо голова на плечах имелась толковая, а такое редкое качество везде в цене. Но душа Михалыча к Америке не лежала. Не нравилось ему здесь, гражданином стать не рвался, в отличие от многих своих соотечественников...

Он позвонил, как всегда, внезапно, крикнул заполошным голосом (наверное, был пьян): «Наташа, ты мой цветок!» — и тут же повесил трубку на рычаг своего черного телефона. Она, разумеется, не перезвонила. Зачем? Все уже сказано. А цветком она была у него своеобразным. Не лилией, не ромашкой, не нарциссом — хрупкими и нежными, как полагается цветам и девицам. Нет! Какое там! То чертополохом, который своими яростно и жарко оперенными стрелами вонзается прямо в сердце, то кустом с сиреневыми можжевеловыми ягодами, напоминающими холодные, гордые аметисты, ожерелье из которых он ей подарил, — единственный ценный подарок, не считая книг...

Продолжался бой не менее минуты, когда кто-то сзади подставил ногу, и я, перемещаясь, упал. Перед лицом я увидел ноги одного из «бойцов», резко рванул их на себя, парень рухнул, и я попытался добраться до его горла. У меня не было сомнения, что я его задушу. Но посыпались со всех сторон удары ногами, и я потерял сознание. Достаточно было одного «удачного» удара ногой в висок, чтобы отправить меня в лучший мир, но этого не произошло...

Вспомнилось. Я наткнулся в фейсбуке на группу "Московский старожил" и почти два часа плавал в потоке фотографий старой Москвы. Родного и любимого города. День за днём что-то строится, что-то разрушается. Я иду по знакомым площадям и улицам. "На старости я сызнова живу. Минувшее проходит предо мною..." Это была не иллюзия чего-то надуманного, это была интернет-прогулка. Небольшая дозволенная радость очень преклонного возраста...

И вот мы, как обычно, шли привычным маршрутом, от Манежной площади и, дойдя до знаменитого магазина «Сыр», зашли в него. Мы не были большими почитателями этого продукта и спокойно могли купить его в любом другом магазине для своих утренних и вечерних бутербродов, но сама атмосфера, которая была там, всегда нас затягивала в этот магазин. А там, как у Аркадия Райкина, «...очередь занять, «я за вами», отойти, купить газету, вернуться, «уже продвигаемся», «я перед вами», «а сзади-то вон сколько...»,