Проза

- Ты будущая олимпийская чемпионка! Ты лучшая. Докажи это всем! - слова мамы. Они – напутствие, набат, мантра. Повторяя их про себя, я шла к разновысоким брусьям с прямой спиной, как учила тренер. Голова высоко поднята. Вытягиваю носок при каждом шаге. Знаю, как выгляжу со стороны. Невысокая, скорее даже мелкая, с задранным как у зазнайки носом. Ну да мы, гимнастки, здесь все такие. Иные не побеждают. А тут собрались победители. Чтобы определить лучших, тех, кто войдет в сборную страны.

Работаю я молочником – продаю молоко на привокзальной площади. Госпожа К. как-то пошутила, что скоро я стану такой же достопримечательностью города, как памятник нашему президенту. Госпоже К. тридцать пять лет, но она два раза была замужем и мне иногда кажется, что это я младше ее на пятнадцать лет. Недавно, я сделал ей предложение, и мы должны были пожениться. Мне (как вы, наверное, догадались) скоро пятьдесят, но я еще ни разу не был женат и не имею детей на стороне.

«Комар в янтаре»... Этот образ всегда приходит на память, когда вспоминаю советскую половину своей жизни.... Начало июня 1966 года. После майских холодков жара в Москве наступила внезапно. Словно танки перед решающей битвой, на уличные перекрестки тяжело выкатывают тупорылые цистерны с хлебным квасом. Продавцы, увесистые тетки с двойными подбородками, усаживаются перед кранами и, степенно разгладив на коленях белые передники, глубоко вздыхают...

Любимая женщина? Считалось, что она у младшего есть, он следовал за ней по пятам – певица, была она в вечных гастролях, - старался стать полезным для ее семьи, престарелого мужа, взрослеющих дочерей, своевольного подростка-сына...

- Что? Стойте! Не нужно, я жива!!! Откройте! Выпустите! Слышите? Я жива!!!

Неужели я и правда умерла, или я только думала об этом? Но что значит думать? Нет, я бы не прыгнула! Просто я подошла к мосту.… Да, помню мост. Я просто смотрела в мутную воду, думая о свободе, о бегстве. От чего? Хм, сама не знаю. Но нет! Я не прыгнула!

В одном из трехкомнатных номеров столичной гостиницы громко вещал репродуктор. Диктор бодро рассказывал о первом советском дизельном тракторе, успешном чкаловском перелете, боях на испанских фронтах. В глубине кожаного кресла лежали доставленные курьером центральные и ташкентские газеты. Поселившийся здесь гость вставал по старой армейской привычке совсем рано. Но гостиничного номера старался не покидать: ждал звонка по своему, отправленному неделю назад в Кремль служебному письму. Впрочем, вызова туда, если учесть тон сегодняшних радиосообщений и газет, вполне могло и не быть.