Полемика

Сильный жест забившего мяч футболиста (сальто, особые движения руками, мимика) более понятен, чем крик диктора или несуществующий гул. Он, хотя и не видит перед собой болельщиков, знает, что они смотрят. И жестикулирует перед камерой, даже если эта камера расположена далеко. Она кодирует его поведение, которое в общем-то понятно. То, чего нет, отсылает нас к тому, что есть. Такая виртуальность бинарна. Во время пандемии пустота, которая являет собой несуществующее, соседствует с существующей пустотой. Их соседство такое близкое, что оно может проявляться в одном событии, коем, в случае с футболом, является забитый мяч...

Итак, есть два интересных факта о новом штамме коронавируса, получившем название Омикрон, по греческой букве, соответствующей русской букве «О». Я бы назвал его «Ноль» и не только по внешнему виду буквы, а потому, что он может «обнулить», то есть уничтожить пандемию. Я уверен, что Омикрон это придуманная самой природой всеобщая прививка от коронавируса и появление Омикрона есть для нашей планеты великое благо и спасение...

У любого народа всегда есть определённая категория людей, которые не обладают сколько-нибудь полезными способностями, а вдобавок не желают серьёзно учиться и работать. Тем не менее у них есть немалые амбиции и непреодолимая тяга к комфортабельной жизни. Тяга есть, а вот возможностей для её реализации нет. Что же делать? Если у такого серого человека хватает ума трезво оценить свои таланты, а вернее — отсутствие таковых, он находит единственно для него эффективное решение — идти во власть...

Видов зависти существует великое множество. Кроме чёрной и белой, бывают зависти и с полутонами. Можно по-хорошему завидовать детям и родственникам, приятелям и писателям, а можно завидовать и самому себе. Помните, у Пушкина после написания «Бориса Годунова: «Ай да, Пушкин! Ай да, сукин сын!» Но такая зависть часто не бывает. Похлопал себе в ладоши и снова за работу. А если такой праздник длится долго, то он превращается в телячий восторг с пагубными последствиями. Высшее достижение – знать себе реальную цену. Это очень трудно. Да и что такое «реальная цена»?...

Как говорят психологи, люди, подобные чеховскому Беликову (и гоголевскому Башмачкину из «Шинели»), страдают тяжелой формой социофобии. В Америке они составляют 13 процентов населения. Я здесь встречал таких людей, но это были так называемые пассивные социофобы: они не представляли угрозу окружающим, не пытались навязать свою мизантропию и свои страхи обществу. Другое дело – мизантропы активные, да еще одержимые идеологией, познавшие свет «единственно верного учения». Этих мы видели в СССР на самых высоких постах и немало от них настрадались...

Заговорите с нынешними студентами о Ближнем Востоке, об Израиле — и вы немедленно вспомните хищного Тома, преследующего бедного Джерри. Ну, там все ясно — услышите в ответ. У евреев есть государство, крепкая экономика, мощная армия. А у палестинского меньшинства нет ничего. Они — страдающая сторона и нуждаются в нашей поддержке. Несмотря на то, что им иногда приходится совершать террористические акты. И еще вам они расскажут про BDS, международное движение, требующее бойкотировать Израиль, не вкладывать денег в его экономику и подвергать его всевозможным санкциям...

Им не хватало необходимого багажа, недоставало знаний в таких областях, как история, экономика, география, международная политика. Я понял это, когда стал преподавать в Оберлине и, параллельно, в Русской летней школе Норвичского университета в штате Вермонт. Оказалось, что мои студенты и аспиранты слабо знают классическую литературу, живопись, музыку. «Помните, в «Фаусте» Гете есть похожая сцена?» — говорю я им на лекции. И по глазам вижу, что не помнят. Забыли? Нет. Не читали. В школах-колледжах не проходили, а сами не удосужились...