Любая цепь не прочнее своего самого слабого звена.
Считается, что человек отличается от других животных способностью прогнозировать будущее. Никто другой такое делать не умеет. И волки, собираясь стаей и окружая лося, полагают, что они водят хоровод. Птица, вылетая из гнезда, полного птенцами и набивая себе полный зоб комарами и мошками, – она ничего не прогнозирует, а просто развлекается.
Один мой приятель, перед отъездом с дачи на длительный срок, подвесил на дверь амбарный замок и для пущей надёжности подпёр дверь бревном. Изнутри. Вылез через чердак и спустился по водосточной трубе. Придя из рейса поехал на дачу. Замок и дверь были в неприкосновенности. Перебиты были только окна. Не предусмотрел возможные варианты.
Я купил дачу в деревне, всего в 180 км. от Питера. Наводил там порядок, вывез несколько тонн мусора, сломал старый дровяной сарай, а перед отъездом решил покрасить дом в радующий глаз цвет. Мой порыв остановил сосед:
- Ты что делаешь? Посмотри вокруг – все дома нормальные: ободранные и облупленные. Ты хочешь выделяться? Не советую. Сожгут.
Кисть выпала у меня из рук вместе с ведёрком краски. Я знал выражение Марка Твена: «Бойтесь первого порыва – ибо он самый благородный», но применил его только по совету постороннего. Трудно быть бестолковым.
Жена пошла к соседке за молоком. На всю деревню корова была одна. Кругом поля, леса, луга, а по телевизору бразильский сериал – тут уж не до коров – успеть бы очередь занять в привозную лавку с хлебом, колбасой и молоком. Пришла ещё одна соседка:
- Петька, ты обещал мне диван принести. Почему не несёшь?
Ей с резоном Петька отвечает: - Дачники ещё не уехали. Уедут – принесу.
На лесопилке оплатил пять кубометров нестандартной древесины на дрова. Приехал грузовик-лесовоз и сгрузил брёвна у забора. Я дал за доставку шофёру 40 рублей.
- Это стоит 25 рублей», - сказал шофёр и вернул мне 15 рублей.
По вечерам наша собака фокстерьер Айрин взбиралась на самый конец верхнего бревна, как на бушприт парусника, изредка лаяла и слушала эхо из окрестных полей.
Проезжая просёлочной дорогой, я увидел впереди идущего мужика с топором в руках. Поражала ширина его плеч. Понимая, что днём по просёлочным дорогам с топором в руках плохие люди не ходят, я предложил мужику подвезти его. Он вежливо поздоровался и взглянул на меня: - У вас пять кубометров брёвен. Но вы пилите и рубите сами.
Далее он поведал сколько у кого в ближайших деревнях завезено древесины на дрова. Мужик оказался дровоколом – ходит по деревням и колет дрова. В деревнях большинство женщины и старушки – вот он их и выручает. Плату за работу берёт умеренную, а с бабушек, которым нечем платить, плату не берёт и пилит и рубит бесплатно и следит, чтобы дров хватало на всю зиму.
«Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка-Русь!»
Уезжая с дачи, я «закрываю» дверь на проволочку и вывешиваю объявление: «Всё уже украдено». И тем не менее, всегда видны следы посещения – то ли безграмотные попадаются, то ли не верующие в правдивость слова. (Возможно, много читали центральную прессу.) Там и взять-то нечего, но всё равно ищут на основе переделанного бойскаутского девиза: «Шарить и искать, найти и перепрятать». Помните, когда Ходжу Насреддина ночью разбудила жена: - К нам забрался вор.
Но Ходжа был умён и прозорлив: - Тихо! Не спугни. Может быть, вор чего-нибудь найдёт, а мы у него отберём.
Ощущение, что я много раз иду «не в ногу», не покидает меня до сих пор. Возможной причиной является моё проживание в Питере рядом с Египетским мостом на Фонтанке. По нему когда-то шли солдатики «в ногу» и скакали всадники. А чем кончилось? Рухнул мост. И хотя никто не утонул, но одна лошадь сломала ногу. Не стоило кавалеристу скакать по мосту, где все идут «в ногу». Но есть и другая версия. Якобы бабка Ефросинья, увидев солдатиков, сказала: - Чтоб вам провалиться!
С мостами связано много историй. В Лондоне есть «Женский мост». И не потому, что по нему мужикам проход запрещён, а потому, что в 1940-м мужики ушли на фронт. Это было время, когда Англия в одиночку противостояла нацизму. Мост достраивали бабы. Официальное название его - мост Ватерлоо. В наши дни мост Ватерлоо ночью представляет собой удивительное зрелище: над тёмными водами Темзы на сверкающей паутине висит подсвеченный мост, не касающийся берегов.
А в Париже в позапрошлом веке про один из мостов говорили, что на нём всегда можно встретить фиакр, полицейского и … женщину лёгкого поведения. Справедливость пословицы подтвердили две дамы высшего света, переходя по мосту, увидев фиакр и полицейского.
В Лондоне были специальные люди-будильники. Утром «будильник» обходил дома и стучал длинной бамбуковой палкой в окна. Длины палки было достаточно, чтобы постучать в окно второго (по-нашему - третьего) этажа. В то время лондонский школьник не мог оправдать своё опоздание тем, что не зазвонил будильник – люди-будильники чётко выполняли свои обязанности.
Потом появились высотные дома и даже небоскрёбы. И люди просыпались для трудовых подвигов по звонкам механических, а потом и электрических будильников. На наших высотках всегда стояли шпили. Этот стиль архитектуры назывался «имперский ампир». Некоторые современники в слове «ампир» добавляли букву «в» и получался «вампир». Известен случай, когда вождь, проезжая по Москве, увидел высотку без шпиля. Это безобразие быстро устранили. Но крыша не была рассчитана на каменный шпиль и шпиль соорудили из жести, подкрасили и предъявили. И до сих пор стоит. Зачем были нужны шпили? Товарищи утверждали, что со шпилей можно было увидеть зарю коммунизма. Но так как никто точно не знал, какой шпиль из жести, на них и не взбирались, – так и проворонили зарю коммунизма.
А ещё в 1980 один пророк-самоучка утверждал, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!». В то время был такой анекдот. Через кремлёвские кордоны прошла женщина, объясняя всем, что она школьная подруга этого пророка - генерального, сами понимаете, секретаря. Но тут, на самых подступах, в коридоре, посетительницу встретила Нина Петровна:
- А вы кто такая?
– Я школьная подруга вашего мужа.
– Запомните, милочка: Никита Сергеевич нигде и никогда не учился!
Я учился чуть больше. В первый класс пошёл в 1945 в шесть с половиной, а в семнадцать с половиной учёбу с преподавателями закончил. Далее учился заочно и самостоятельно. Добром это не кончилось. В учебниках – одно, а в жизни – другое. Пришлось «жизнь учить не по учебникам». Написано, что следует быть честным и открытым. Я открываю рот и честно говорю, что думаю. Меня поправляют: «Ты должен поменять своё мнение на правильное или заткнуться». И такое повторяется много раз. Вероятно, я снова не просчитал все возможные варианты? Как трудно быть бестолковым!
Добавить комментарий