Мемуары

С Евгением Максимовичем Примаковым судьба меня свела в далеком 1960 году, когда я начал работать на Московском радио (иновещании). К тому времени он уже возглавлял главную редакцию вещания на арабские страны. А я тогда трудился в редакции вещания на Великобританию, Австралию и Новую Зеландию. Будучи в скромной должности выпускающего редактора, напрямую тогда с Евгением Примаковым не сталкивался. Но вскоре он был назначен одним из руководителей главной редакции информации...

Когда-то мы мирно и вполне прилично обитали в большом красивом городе, городе многонациональном и гостеприимном. Сегодня о тех счастливых временах остались одни воспоминания, да и они омрачены трагическими событиями. Не будь я сама очевидцем произошедшего, вряд ли кто-либо убедил бы меня, что такое возможно. В не столь отдалённом прошлом, большинство людей жило счастливо, во всяком случае, они уверенно считали себя счастливыми.

Лев Визен родился в Москве. Мать его шила театральные костюмы, а журналист-отец любил российскую словесность настолько, что был временно откомандирован на Север, где избранная творческая интеллигенция обогащалась терминологией населения уединённых и охраняемых мест, в которых только и выживал единственно-правильный-и-способный-выжить могучий и великий. Когда началась война, отец, вместе с такими же, как он, шлемазлами, был отправлен бить антисемитов, посмевших нарушить договор о дружбе с семьёй братских народов, которoй они, эти антисемиты, ещё накануне были роднее кровных братьев.

«Комар в янтаре»... Этот образ всегда приходит на память, когда вспоминаю советскую половину своей жизни.... Начало июня 1966 года. После майских холодков жара в Москве наступила внезапно. Словно танки перед решающей битвой, на уличные перекрестки тяжело выкатывают тупорылые цистерны с хлебным квасом. Продавцы, увесистые тетки с двойными подбородками, усаживаются перед кранами и, степенно разгладив на коленях белые передники, глубоко вздыхают...

На дрова шла мебель, книги и всё, что могло гореть. Я любила сидеть в удобном бабушкином кресле перед дверцей буржуйки, смотреть на огонь и подкармливать его, чтобы не угас. Дошло дело и до наших детских книг. Я помню большую по формату тонкую книжку «Сказка о рыбаке и рыбке» с красивыми цветными иллюстрациями. На одной из них был изображен богато уставленный снедью стол старухи-боярыни, а слова «подавали пряники медовые» под этим рисунком возмущали мой голодный желудок и будоражили воображение. Рука не поднялась сжечь этот листок. Я аккуратно вырезала ножницами эту картинку и спрятала в карман передничка, а ночью положила под подушку. Сейчас я очень редко покупаю пряники, даже своим внукам...